— Именно так, — обрадованно произнёс
Бернхард. — Я потратил не один год пытаясь понять, как рассчитать
вероятности своего возрождения внутри конкретного рода. В итоге
пришёл к выводу, что подобное возможно раз в семь-восемь поколений.
Чаще вернуться из тьмы не позволяет само мироздание. Шансы
увеличить невозможно и поэтому оставалось только надеяться, что мне
повезёт.
— И тебе повезло, — ответил я. — Как
и мне.
Наша беседа затянулась и мы невольно
начали замедлять шаг. До крыльца оставалась всего пара десятков
метров, когда пришлось совсем остановиться. Тема оказалась слишком
важной, чтобы продолжать обсуждение за ужином.
— Нет, — неожиданно покачал головой
генерал. — В вашем случае ни о каком везении речи не идёт. Вы даже
внешне не похожи на себя прежнего. С любым количеством условностей
и модификаций тела. Тут имеет дело направленное воздействие и
конкретная попытка использовать относительно подходящий сосуд,
который в принципе может выдержать тяжесть души Вершителя. Но там
такое количество условностей и параметров, что я в своё время даже
не пытался провернуть что-то подобное.
— Например? — тщательно обдумывая
своё текущее состояние и стартовые возможности, уточнил я. На ум
сразу приходила два начальных аспекта. Это уже существенно
облегчило мне жизнь. Следом тянулись менее значительные моменты, но
без них тоже пришлось бы туго.
— Например, сосуд должен быть
пустым, — прямо глядя мне в глаза, ответил Бернхард. — В этом
главное отличие между нами, господин. А ещё он должен быть
единственным во всей кровной линии. Я был в теле Романа, но при
этом спал, косвенно влияя на его развитие, интересы и увлечения.
Даже на манеру общаться. А вы оказались там… по чьей-то воле… Если
бы я знал детали или хотя бы примерное время, что вы находились в
темноте, то мог бы попробовать рассчитать остальные параметры.
— Я не был в темноте, — глядя на
пустое крыльцо родового гнезда Разумовских, но видя перед собой
догорающие руины своей последней крепости, ответил я. — В последний
день штурма, когда я приказал тебе увести выживших, мне пришли
несколько видений.
— У вас же нет дара прорицателя,
господин, — удивленно посмотрел на меня генерал. Никаких вопросов
по поводу последнего дня он не задал. Мы оба понимали, что такое
забыть просто невозможно.