Она заварила себе горячий чай рассчитывая, что сумеет дотянуть до вечера и просмотреть договор хотя бы предварительно, прежде чем свалиться с простудой. Марина очень сильно надеялась, что в этой Нарнии есть какой-нибудь чудо папоротник, который сможет вылечить ее за раз, потому что болеть ей сейчас вообще никак нельзя.
Не успела она сесть за стол, как в дверь постучали, а сразу после прозвучал голос Эврата:
— Лира Мариэль, можно с вами поговорить?
— Конечно, — вздохнула она, поднося чашку к губам.
Вопреки ожиданиям горячий напиток облегчения не принес.
Дриад сел на стул напротив нее и не стал тратить время:
— Лира Мариэль мне уже сто пятьдесят семь лет и боюсь я не потяну такой сложный проект.
Марине стоило большого труда удержать невозмутимое выражение лица. Сколько-сколько лет?
И тут всплывающая вкладка памяти снова выдала порцию информации о продолжительности жизни местных рас. Люди живут до ста пятидесяти, остальные расы где-то около двухсот, эльфы чуть дольше.
Это что получается, когда Максимиан сказал, что она в свои тридцать четыре молодая он не комплимент ей делал, а констатировал факт? Получается, что так.
Марина понадеялась, что Мариэль не сильно разозлиться, когда узнает о том, что она уже не молодая девушка, а взрослая женщина, у которой скоро все часики протикают.
— Я и так подумывал выходить на пенсию, — продолжил тем временем дриад, — правда лет через пять или десять и успеть еще пра-пра-правнуков понянчить, но с учетом подобных новостей от вас думаю, что пора. Мне правда жаль и очень неловко оставлять вас с Силанисом, но я трезво оцениваю свои силы и понимаю, что не справлюсь.
Вот тебе, Марина, и обратная сторона владельца бюро — сотрудники имеют свойство увольняться в самый неподходящий момент. Глубоко вдохнув, выдохнув, отпив еще чаю и обретя хотя бы подобие душевного равновесия, Марина вежливо сказала:
— Хорошо, лир Эврат.
Час они провели за заполнением бумаг, а самочувствие Марины становилось все хуже с каждой минутой. В груди словно расплавленный металл растекался, а пот со лба катился градом. Она успела попрощаться с дриадом, столь спешно покинувшим их лодку, и поняла, что перед глазами начали мелькать белые точки и круги.
Держась за стенку, она практически на ощупь дошла до двери кабинета и распахнув ее успела лишь жалобно простонать: