А зачем?
Старейшина Беорн не отходил от меня часами. Менял повязки,
заставлял пить горький взвар. От еды я отказывалась, мне не
хотелось есть. Точнее, я не видела в этом смысла. Меня удивляли
поступки этого седого старца с мудрыми выцветшими глазами. Зачем он
со мной возится, тратит время и силы на бесполезное тело с
выжженной душой?
Кажется, впервые в жизни обо мне заботились. Без упрёков,
угроз и насилия. Это было так непривычно! По приказу старика меня
осторожно переодевали женщины и меняли постель. Постепенно я
привыкла к его ласковому голосу. Я могла слушать его часами. Но всё
же снова и снова отказывалась от еды, отворачиваясь к бревенчатой
стене. Стоило провалиться в сон, как мне вновь снился удушливый
огонь, пожирающий деревню и того мужчину. Боль была такой реальной,
словно горела я сама!
На шестой день я окончательно потеряла силы и способность
разумно мыслить. Сквозьпелену боли и жара я услышала печальный
шёпот:
— Девочка, зачем тебе туда? Рано, рано…
И я ответила, удивившись звуку собственного голоса:
— Всё кончилось. Я хочу уйти. Это мой последний
путь.
— Последний, дитя, но не единственный. Есть и другие
пути.
Я помолчала. Мне было всё равно, я так устала! Боги, как же
я устала…
— Какие?
Голос ответил не сразу, словно взвешивал каждое
слово:
— Путь любви и надежды. Путь веры. Путь Жизни.
Огонь перед глазами внезапно сменился ласковым солнцем. Оно
освещало белоснежные вершины гор, которые я никогда раньше не
видела. Тёплый ветер овевал лицо и плечи. Сзади меня обнимал
какой-то мужчина, и мне было удивительно спокойно! Словно мы здесь
не впервые, словно так и должно быть.
— Ты от этого хочешь отказаться? — спросили горы.
А спине тепло. И кто-то, кажется, целует затылок…
Поколебавшись, я с грустью ответила:
— Это только глупые мечты, видения. Реальность
страшнее.
— Мечты становятся реальными только по нашей воле, дитя.
Пока ты мечтаешь о пути в никуда, все остальные дороги для тебя
закрыты. Но это не значит, что их нет. Сделай шаг! Ты увидишь,
какими разными они могут быть.
Этот мужчина обнимал меня бережно, но я точно знала, что
даже если я оступлюсь, он удержит нас обоих. У него были
удивительные руки: сильные, тренированные, совсем непохожие на руки
погибшего мужа.
— Это моё будущее? — с надеждой спросила я.
— Это один из путей, — по-старчески продребезжали
горы.