Он повёл меня в старом медленном танце, а я легко потянулась вслед его движениям, подчиняясь его ритму.
Мелодия набирала скорость, Тео прижимал меня всё крепче, властно направляя, и я растворилась в его силе, в рыдающих звуках гитары, в этой пронзительной мелодии, в его глазах.
А потом был восторженный шум толпы, выкрики пожеланий счастья королю и его молодой жене, губы Тео на моих губах и его руки на спине и в моих волосах.
Теодоро разорвал поцелуй, обнял меня крепко. Сквозь крики толпы я услышала его тихий вопрос.
— Анита, пойдёшь со мной?
— Пойду, Теодоро.
Он внимательно посмотрел на меня, и я ему слабо улыбнулась.
— Пойду, Тео.
Он снова задал вопрос:
— Будешь моей?
Я глубоко вздохнула, прикрыла глаза, а потом ответила ему твёрдым взглядом и решительно сказала:
— Буду, Тео. Только будь побережнее со мной. Твои грубости и намёки…
— Буду, Анита, — перебивая меня, ответил он без улыбки.
Король схватил меня на руки и понёс с площади под крики и улюлюканье толпы, а я, краснея, уткнулась ему в плечо, чтобы не видеть никого.
Чтобы только чувствовать. Его.
Мы ехали верхом на коне Теодоро, он нёс меня по лестнице наверх в спальню и долго стоял, не двигаясь, рядом с кроватью, крепко обнимая меня.
Тишина в спальне, полумрак и плотно задёрнутые шторы.
Молчание замершего короля и его сильные и бережные объятия.
— Я так много хочу сказать тебе, Анита, — прошептал он, целуя мои волосы.
— Тео, молчи, умоляю! — я вцепилась в него, прижимаясь к нему как можно крепче. — Просто не говори ничего. И я тоже помолчу. Пожалуйста.
Он отстранился, глядя мне в глаза.
— Просто помолчи, Тео, — прошептала я. — И поцелуй меня, наконец.
Теодоро всмотрелся в мои глаза, кивнул и поцеловал.
Он меня бережно поцеловал… Бережно! Осторожно и мягко касаясь губами моих губ, раскрывая их лёгким давлением языка, и я глухо застонала, открываясь для него, выгибаясь ему навстречу.
Послышался треск одежды, Теодоро рванул на мне платье, сорочку, обнажил полностью, не оставив на мне ни клочка ткани, растрепал волосы, распуская их по спине и сжимая в кулаках.
Ни на секунду не отрываясь от моих губ, он содрал с себя одежду, прижался голой кожей, а я заскользила ладонями по его широкой спине, очерчивая пальцами рельеф его совершенного тела, ощущая пальцами, как сильно он напряжён.
— Моя Анита, — выдохнул он, опускаясь ниже, покрывая жадными поцелуями мою шею.