Мы уже двинулись мимо неё дальше к
лестнице, как вдруг бабка снова окликнула меня:
— А кошка-то у тебя есть?
— Какая ещё кошка? — удивился я и
остановился.
— Ну, домашняя, — строго уточнила
она. — Котов сюда нельзя, учти. Тут не кошачий питомник, а
общежитие МВД.
— Нет, Любовь Марковна, — заверил я
её с лёгкой улыбкой. — Нет у меня кошки.
— Вот и правильно, — она важно
погрозила мне узловатым пальцем. — Учти, увижу животину — сразу
конфискую.
— Договорились, — усмехнулся я.
Она демонстративно отвернулась и
стала листать затертый до дыр журнал регистрации посетителей или
чего-то еще. Может, китайцев всех туда переписывала.
***
Мы поднялись на второй этаж. Шульгин
неспешно вёл меня по коридору, ловко лавируя между расставленными у
стен коробками и сушилками с чужими трусами.
— Колоритная у тебя коменда, —
негромко заметил я ему.
— У меня? — он с иронией вскинул
бровь. — Теперь уже у тебя. Привыкай. Я-то тут только в гостях
появляюсь, а ты теперь постоянный клиент, так сказать.
— Слушай, а чего она так кошек не
любит? — спросил я. — Прям как-то ревностно реагирует.
— Да хрен её знает, — пожал плечами
Шульгин. — Может, аллергия какая, может, ещё чего. Но вообще по
линии МВД тут недавно и правда пришло распоряжение, что с животными
нельзя в ведомственной общаге. А она и до этого была строгая —
говорят, лет двадцать назад история какая-то с ней случилась.
Короче, теперь у неё личная война со всеми хвостатыми.
— Понятно, — улыбнулся я.
Мы подошли к его комнате. Общага
была классической коридорной системы. Я тихонько усмехнулся,
вспомнив Высоцкого, и негромко напел:
— «Система коридорная, на тридцать
восемь комнаток всего одна уборная…»
Шульгин покосился на меня и
хмыкнул:
— Ну, почти. У нас тут, правда, два
сортира. Прогресс налицо.
Ну да, ну да, по современному счёту
этой песенке — уже полвека. Только Шульгин вставил ключ в замочную
скважину и повернул, как дверь соседней комнаты тут же
приоткрылась, и в коридор высунулась любопытная девичья физиономия.
За личиком появилась остальная девушка. Она прислонилась плечом к
дверному косяку, руки сложила на груди, сама в тоненькой футболке,
босиком. Я бросил беглый взгляд — фигурка ничего, ножки стройные,
глаза большие. На лице — лёгкий макияж, будто всегда готова к
гостям. Но в глазах усталость и какая-то нескрываемая жадность до
общения.