— Ха! — не скрывая улыбки,
воскликнул я. — Честно говоря, думал, у тебя одно хобби — в караоке
тёлок снимать.
— Да иди ты… — махнул рукой он. — Ты
лучше глянь вот сюда.
Над проигрывателем на стене висела
полка, забитая до отказа виниловыми пластинками. Я шагнул ближе,
бегло прошёлся взглядом:
«ABBA», «Modern Talking», «Depeche
Mode», «Queen», «Pink Floyd», «Dire Straits»…
— Ни фига у тебя наборчик, —
протянул я с уважением. — А пластинки-то реально те, старые?
Шульгин снисходительно усмехнулся и
сложил руки на груди, гордо приподняв подбородок.
— Старые? Это тебе не пластмассовый
ширпотреб из «Ашана». Это всё редкие издания, коллекционные,
оригиналы семидесятых-восьмидесятых. «Queen» вообще британский
оригинал восемьдесят первого года, а «The Wall» от «Pink Floyd» —
семьдесят девятый год, классика, редкость, за которую коллекционеры
глотки рвут.
Я осторожно, с нескрываемым
интересом вытащил одну из пластинок. Обложка «The Wall» слегка
потёрта на сгибах, но видно, что хозяин её любил и берег.
— Что, реально слушаешь, да? — я
глянул на него.
— Ну, а ты думал? — он обиженно
поджал губы. — Там же звук живой, совсем другой. Вот только вы,
молодняк, этого не цените. Тебе вот что-нибудь типа Джигана или
Басты подавай, да?
— Не угадал, — усмехнулся я. — Но
хобби твое — ништяк.
Шульгин довольно кивнул, аккуратно
поправил пластинку, вернув её на место.
— Смотри, не лазай тут без меня,
ладно? Я тебе потом, если захочешь, сам чего-нибудь поставлю.
Просветишься немного культурно, а то совсем дикий, Макс,
чесслово.
Я протянул руку и осторожно вытащил
из стопки одну из пластинок. Обложка белая, потертая на сгибах, в
углу едва различимый тиснёный серийный номер, буквы на корешке
мелко, чётко напечатаны: «The Beatles — The Beatles».
— Знаменитый «Белый альбом»
британского коллектива 1968 года, — гордо проговорил Шульгин.
Что-то кольнуло в груди, я
нахмурился, разглядывая потёртую белую поверхность и номер. Где-то
уже видел такую — такую же потёртую, чуть пожелтевшую по краям.
Отчётливо вспомнился мошенник. Мужик-барыга, которого мы прижали за
махинации с антиквариатом. Тогда, в девяностые, я изъял эту
пластинку у него при обыске, а в протокол не включили. Прощёлкали
почему-то. Потом она долго лежала дома, пылилась на полке среди
книг, как ненужный хлам.