К слову, сгущёнка в те годы была страшным дефицитом, достать её было сложно.
- Ладно… - парень скис. - Чаю-то хоть можно попить?..
- Садись, так и быть. Кипяток – в чайнике, хлеб-масло – на столе, угощайся, - разрешила присоединиться и намекнула, что у нас самообслуживание.
Девчонки тоже не стали ждать каши, решили перекусить. И пока мы сидели, болтали, почувствовали какой-то неприятный запах.
- Каша горит! - Истомина метнулась к плите, но было поздно. Рис осел на дно и намертво сцепился с кастрюлей. Даже верхний слой ведьмовского варева отдавал гарью.
Не стали выкидывать. Скромно поставили на край стола. Дескать, кто не побрезгует – welcоm!
Парни шли на завтрак вразнобой. Единственный умывальник на улице не позволил умыться всем в одно время. Мы с девчонками вообще как кошки лапками мордочки сполоснули: ледяная вода к долгим spa-процедурам не располагала.
Кашу пробовали, но никто не рискнул положить себе в тарелку. Только бесстрашный Назаров навалил полную миску и уплетал за обе щеки. Мда, непритязательный боец…
Когда с приёмом пищи было покончено, Виктор Петрович удивлённо заметил:
- А где у вас Осипова? Спит, что ли?
Томилина быстро стёрла с его лица гаденькую улыбочку:
- Уехала домой ещё ночью.
Ребята тревожно переглянулись, Петрович слегка выпал в осадок:
- Почему? Что случилось?
Тут уж я решила потоптаться на мужском самолюбии:
- А это надо спасибо сказать Толику Назарову!
Виктор Петрович недоумевал:
- Что с ним не так?
- Не надо было вчера вечером свои низменные желания озвучивать так громко! И вообще, - многозначительно посмотрела на пустую тарелку из-под каши, которую умял «афганец», - найдите ему экзорциста, пока не поздно.
- Это ещё кто-то такой? - искренне оскорбился Анатолий.
- А, забыла! Вы же книг не читаете… Экзорцист - изгоняющий дьявола священник.
Это сейчас я понимаю, что Толик страдал ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство) после службы в Афганистане. Но в то время у меня не было опыта взаимодействия с психотравмированными людьми и не осознавала как рискую, подтрунивая над ними.
- Пошли, девочки, нам ещё печки топить, - поднялась со скамейки, намереваясь слинять подальше от «высшего общества».
Тормознул меня Игорь Лепиков – скользкий и противный тип, с первого взгляда вызвавший стойкую антипатию:
- Мы там грязное бельё в бане оставили. Вы днём постирайте. Верёвок пока нет, можно на забор повесить сушиться.