Что-то мне везет в жизни на мужчин, думающих только о себе любимом.
Но и потакать прихотям Васинова я больше не буду. Сейчас для меня на первом месте Ксюня. Я бы с удовольствием вообще не выходила замуж, если бы не было необходимости. Но ситуация такова, что мне нужен штамп в паспорте, чтобы оформить удочерение Ксюши. Иначе органы опеки так и будут донимать меня своими визитами.
Как я устала от их еженедельных визитов. У меня создалось такое впечатление, что они ходят к нам с особым рвением и придираются так, словно хотят отобрать у меня Ксению. Но я этого не могу позволить.
Что же мне делать?..
***
После работы я поехала за Ксеней в детский сад. Малышка встретила меня печальным взглядом. Что опять произошло?
— Марина Николаевна, Ксюша опять сегодня весь день молчала, — пожаловалась воспитательница, когда я забирала племянницу домой.
— Ксюнчик, ты почему снова молчишь? Что случилось? — озабоченно поинтересовалась я у малышки, которая доверчиво прижималась ко мне.
Но ответа не дождалась.
— Тебя обижают в садике? — спросила я.
Ксеня помотала головой, ответив “нет”.
— Тебе не нравится воспитатель?
Опять ответ “нет”.
— Тебе нравится в садике? — вновь попыталась спросить я.
Ксюша подняла на меня виноватый взгляд и утвердительно кивнула.
— Тогда в чем дело? — устало поинтересовалась я, погладив малышку по темным кудрям.
— Чего я только ни делала, Ксения молчит. Я уже не знаю, что предпринять дальше. У нас подготовительная группа, и скоро начнутся занятия к школе, — сказала воспитательница и обратилась к малышке: — Ты же хочешь учить буквы и цифры?
— Я и так их знаю, — наконец заговорила Ксю.
— Но почему ты целый день молчала? — с изумлением спросила Зинаида Ивановна.
— Скучно было. Со мной никто не играет, — пожаловалась девочка.
— Но как же, к тебе же подходили ребята, звали играть, а ты отказывалась.
— Не хочу с ними.
— Ксения, но со мной-то ты почему сегодня не разговаривала? — с обидой спросила воспитательница.
— Простите, Зинаида Ивановна, я виновата, — опять опустила голову моя кроха.
— Ксю, ты же уже большая девочка и понимаешь, что твой детский садик — это как моя работа. Я не могу прийти в клинику, ни с кем не разговаривать и молча принимать пациентов? Меня просто не поймут.
— Мама Марина, я больше не буду. Прости, — посмотрела на меня малышка полными слез глазками.