В какой-то момент повернула за угол, и лицо омыл прохладный ветер – впереди виднелась открытая терраса.
Я с удовольствием подошла поближе и облокотилась о балюстраду – отсюда открывался чудесный вид на территорию герцога, освещенную лишь луной. Вдалеке даже мелькнула водная гладь, должно быть, там расположен пруд.
Медленно прогуливаясь по трассе, я куталась в шаль всё сильнее – поднялся ветер, и стало слишком холодно для таких прогулок. К счастью, я добралась до второго выхода и уверенно нырнула в отапливаемую часть замка.
Которая, к моему удивлению, оказалась совсем не такой, как та, где я только что гуляла. Пыль, грязь и паутина под потолком – я не верила своим глазам.
Неужели в замке есть подобные места?
Левое крыло блестело чистотой, а эти коридоры выглядели так, будто здесь не прибирались лет сто, как минимум.
- Очень странно, - произнесла я вслух, поскольку в этой оглушительной тишине мне стало некомфортно.
Захотелось услышать человеческий голос, пусть и свой собственный.
В некоторые коридоры в принципе нельзя было пройти из-за залежей старых вещей, где-то висели непонятные грязные тряпки, картины на стенах нельзя было рассмотреть из-за пыли.
Неужели такое может твориться в доме герцога?
Пробираясь всё дальше и дальше, я дивилась всё сильнее, но повернуть назад не могла – мешало природное любопытство, побуждавшее заглянуть и в этот уголок, и в тот…
Наконец я оказалась в большом овальном помещении, полностью заваленном вещами, свободной оставались лишь узенькие «тропинки», по которым можно было передвигаться. Свернув на одну из них, вышла к стене, на которой висела картина – портрет. По нему будто провели огромной лапой, разорвав когтями холст. Сверху виднелся лишь ореол светлых золотистых волос, широкий мужской лоб, но остальной рисунок разглядеть было сложно.
Подивившись отсутствию пыли на холсте, я отправилась обратно, решив выбрать на этот раз другую «тропинку» и выйти на балкон, который был едва различим за всем этим хламом. И то – если встать на носочки.
Выбор оказался верным – но, к моему удивлению, пустым балкончик не был. Прямо посередине располагался маленький круглый столик, а на нем – висела в воздухе, сантметрах в десяти от столешницы, неимоверно красивая алая розы, будто бы усыпанная красными блестками. Цветок накрывал высокий стеклянный колпак.