Не поверила дева предсказанию про соперницу и проклятие. Зато в том, что карты про Иванушку говорят ни на миг не усомнилась. Кто ж ещё желанным может быть как не он?
Пошла к зачарованному зеркальцу, в дар наставницей преподнесенному:
— Свет мой зеркальце скажи, да всю правду доложи, я ль на свете всех милее, сексуальней и умнее?!
— Ты — прекрасна, спору нет! Но соперницы тебе не избежать, — ни всклад ни влад, но жёстко констатировало зеркало не разводя лишних демагогий.
Каких соперниц?! Ведь краше неё никого в государстве нет. На кого он позариться может? И зеркальце туда же, будто с картами сговорилось.
В сердцах топнула ножкой Василиса и повторно потребовала у зеркальца ответа.
— Свет мой, зеркальце, скажи и всю правду расскажи, я ль действительно на свете всех умнее, милей и красивей?!
Уж очень недобрый взгляд у девы был. Да и голос тоже. Магический артефакт решил терпением взбалмошной девицы не злоупотреблять. И принялось зеркальце перечислять:
— …и умна, и красива, и стройна, секусуальна и желанна, и если хочется — сильна!..
Говоря всё это зеркальце сопровождало всё картинками с участием Василисы. Вот она в сексульном белье с красными чулочками и в туфельках на высоком каблуке. Дева невольно хихикнула, вспомнив как сие орудие пыток застряло между половиц в процессе обольщения Ивана. Вот в купальнике, вот без него, вот в костюме медсестры, вот балерина в пачке. Ага, и такое было… Иван ещё тот затейник. Фантазия у него богатая.
Зеркальце же всё вещало и вещало, картинка сменяла картинку, навевая воспоминания, а в конце оно тихонечко так, добавило:
— И порой непробиваемо тупа…
— Ты мне зубы-то не заговаривай… — недобро глянула в его сторону Василиса.
— Ну, что ж, красавица, когда твой суженый придёт, ты его спроси: "А кто ещё в этом царстве может сравниться со мной красотой?"
— Да что ж он дурной? Ведьме, пусть и влюбленной про других баб вещать?! — воззрилась на советчика дева, а у самой уже ревность в сердце взыграла.
— Ох, Вася-Вася… Дурак он у тебя, дурак! Сама ведь его таким сделала. И не о том сейчас думать надобно.
— А о чём же? — опешила девица.
— О кознях от соперницы! — отозвалось зеркальце, да тут же и улетело в дальнюю часть светлицы, благо на постель мягкую, в перину пуховую.
Вот же заладили! Соперница-соперница! Нет у меня соперниц! — думала Василиса. Искренне недоумевая: кто посмеет на неё злобные чары наложить? Все ведь её любят и уважают. Мужики желанием исходятся, бабы… У тех зависть конечно есть, но оно даже приятно. Но чтобы зла ей возжелали? Это вряд ли…