— Конечно, Алерис. Конечно, я доверяю тебе, — прошептала я, встречая его ледяной взгляд.
— Хорошо, — кивнул он, улыбнувшись. — Ты любишь меня?
— Да, — мои щеки вспыхнули. — Ты знаешь это.
— Скажи вслух, — потребовал Алерис.
Беспокойство завозилось внутри. Но тем не менее, я тихо произнесла:
— Я люблю тебя.
— Мне кое-что сейчас будет от тебя нужно. Ты дашь мне это?
Он вглядывался в мое лицо так, словно от моего ответа зависела жизнь целого народа. И на такой вопрос я просто не могла солгать.
— Да. Все что угодно.
Хотя что муж хочет попросить? У меня ведь нет ничего, кроме того, что он дал мне…
Алерис снова кивнул и вдруг, склонившись ко мне, смел мои губы в поцелуе, как обычно целиком и полностью захватив контроль. И в это же мгновение часы пробили полночь.
Мое двадцатилетие. Мой день рождения, наконец, наступил.
Я отвечала на его ласки со всей страстью, закинув руки ему на шею и прижимаясь всем телом. Пусть драконья знать смотрит. К гаольфам их! Разве что-то сейчас могло иметь значения, кроме его требовательных губ и его языка, колдующего у меня во рту? И я бы целиком и полностью отдалась этому поцелую, но вдруг почувствовала, что что-то не так.
Нечто необычное происходило в моем теле. В груди, где всегда жил мой "свет", моя магия, дарованная мне с рождения, вдруг что-то завибрировало. Вибрация нарастала и усиливалась, запускала маятник, который ударял по ребрам и причинял боль. Где-то глубоко-глубоко внутри мне уже все становилось ясно и оттуда приходил ужас, подкашивающий колени.
Это было неправильно. Гаольфы все побери, это было неправильно! Так не должно быть!
С неожиданной для себя силой оттолкнув мужа, я уставила на него во все глаза, не желая поверить тому, что шепнуло мне мое тело.
Нет. Нет… Он не мог. Это все… Это… Ошибка.
Но его глаза сияли теплым и знакомым мне светом, подтверждая мои опасения. Охваченная страхом, я прижала руку к своей груди, взывая к источнику внутри меня. Но он остался глух к моему зову. Внутри была пустота. Чудовищно холодная и гулкая пустота.
— Что ты наделал?! — крикнула я.
Мысли в моей голове лихорадочно метались, сталкиваясь друг с другом и рождая одну теорию хуже другой. А мой муж… Мой любимый… Вытер рот платком, словно оттираясь от грязи, и его ровные губы исказились в циничной усмешке.
— Ты глупая девочка, Нисса. Ты всегда ею была, — произнес он.