— Аделия, прошу тебя, надень шубу! Ты заболеешь!
Вырываюсь из рук Никиты и прислоняюсь к холодной стене.
Снова пошел снег. Сыплет сверху на укладку, с которой я долго провозилась. Кудряшки, намокая, вытягиваются, не оставляя от красот и лоска почти ничего.
Стараюсь дышать глубоко, потому что мне очень плохо сразу по всем фронтам. Голова кружится, зубы стучат. Я не могу понять, жарко мне или холодно. Живот скручивает таким болезненным узлом, что слезы из глаз. Или плачу я по другому поводу? Конечно, по другому, иначе и быть не может.
Едва я увидела эту блондинку, сразу вспомнила тот день, когда стояла так близко от своего мужа и его любовницы. Смотрела на них расфокусировано. Тогда мне было безумно больно. Но сейчас еще больнее.
Почему?
Потому что, дура, слушала его. Наивная идиотка, которая поверила ему. Что нужна, что он дорожит мной. Чушь все это. Волков любит только себя и свои потребности.
Никита насильно надевает на меня шубу, как безвольной кукле вставляя руки в рукава. Не сопротивляюсь. Мне сейчас действительно нужна помощь. Иначе просто упаду в сугроб и потеряю сознание.
Босс заботливо застегивает на мне пуговицы и надевает капюшон. Все это время на его лице хмурая и задумчивая гримаса. Он окидывает меня внимательным взглядом, молча притягивает к себе и помогает идти.
Ноги непослушные, проблем добавляют высокие каблуки и скользкий тротуар, но Никита держит меня крепко, поэтому я не боюсь упасть.
Он отводит меня к скверу недалеко от ресторана и помогает сесть на лавочку, сам присаживается рядом. Параллельно вызывает такси, а я устало прикрываю глаза и опускаю голову на его плечо.
— Спасибо тебе, Никит,—- произношу тихо.
Голос слабый, единственное мое желание — это залезть под одеяло и проснуться через год, когда уже все переболит, когда не будет тревог и слез.
— Как ты себя чувствуешь?
— Бывало и лучше, — даже выдаю вялую улыбку.
— Рома изменил тебе? — Разрешения задать личный вопрос не просит.
Да и с чего бы? Он видел достаточно неприглядного в моей жизни, так что смысла джентельменствовать нет.
— Угу. Только во множественном числе.
— Откуда ты знаешь?
Поднимаю голову и заглядываю в глаза Никиты, в которых полно сострадания:
— Женщина всегда такое чувствует. Это заметно в общении, в запахах, в касаниях. Я уже молчу про странные телефонные разговоры, ночные собрания и следы чужой помады на воротнике рубашки.