Не словами. А поведением голодной порочной самки.
— Сладкий маленький сосочек... — мурчит Лев, глядя на меня ярко-желтыми глазами, — смотри... мышка-охотница... смотри, как он на меня реагирует...
Тело и правда словно живет своей жизнью. Соски превращаются в тугие твердые горошины. Вересов играет с ними языком. По очереди. Специально дразнит, показывает, как моя грудь краснеет, наливается, увеличивается.
Это не я... господи, да что же творится?! Мамочки!
— Я дурею... пиздец... этот запах... раздвинь ноги, девочка, — рычит Семен, забираясь между моих бедер.
Неужели он хочет? Нет! Нееет! Хотяяя...
— БОЖЕ! Не там... только... не... тааам! — кричу, порабощенная сладкой негой.
Носом оборотень тыкается в мою промежность. Массирует пальцами чувствительную вершинку клитора, рассматривает мокрые гладкие половые губы. Раскрывает. Стыдно-то как!
Его алые глаза пылают, зверь рычит. Мышцы напряжены, словно он еле сдерживается... чтобы что?!
— Узкая дырочка... сука... сладко как! — бормочет, затем бросается на мою киску. — О да... вкусная девочка...
Лев всё еще занимается грудью. Нюхает, лижет, сосет. А я парю где-то там, над огромным зданием. В белых пушистых облачках. Купаюсь в лунном свете. Но тут резко падаю... потому что тело простреливает такой волной удовольствия, что почти теряю сознание.
Это был... оргазм? Моя половая жизнь до этого момента разнообразием не отличалась. А кончать я и вовсе не умела.
— Кончила? — хитро лыбится Ярцев, — может, уже покроем эту нежную самочку? У меня сейчас хуй разорвется и яйца лопнут. Да и зверь хочет в неё... пиздец... сейчас вырвется и, боюсь, разорвет девчонку.
Семен стаскивает брюки. А я, как безумная, смотрю на большой, алый, покрытый толстыми выпуклыми венами половой орган оборотня. Огромный... облизываю губы.
— Хочешь, малышка? — волк нависает надо мной, рассматривает лицо. — Примешь меня?
Второй встает на колени. Оголяется. Его член не меньше. Но толще. Господи! Эти штуки в меня не влезут! Сжимаюсь, пытаюсь свести бёдра. Но Семен быстро напоминает, кто сейчас здесь главный.
— Если не будешь сопротивляться, получишь удовольствие, — шепчет, нависает.
Чувствую, как его толстая головка медленно распахивает мою киску. Боже! Что же это... мечусь, кричу. Но принимаю.
— Мокрая... ты вся мокрая... это хорошо... — рычит оборотень, — значит, готова... сука... ты такая узкая, мышка-охотница...