Нет. Точно что-то не так. Аллергия. Проклятая аллергия. У меня она случается редко. Была в детстве и один раз в студенческие годы. И всё из-за одной пряности.
– Ты что, и сейчас нашла неприятности? Просто сидя в углу? – негодует Гордецкий, сжимая моё колено. Ладно, хоть не глумится… Я бы от злости его сейчас шандарахнула по башке.
– У меня аллергия, кажется, на что-то, – шевелю немеющими губами. Боже мой, отёка же не будет? Не вспухну? Я не помню, что было со мной в детстве, но лет пять назад я вся чесалась! И глотала таблетки!
После моих слов мужчина ловит официантку, пролетающую мимо нас. И я быстро выпаливаю:
– А с чем чай был? – нервно посматриваю на пустой стакан.
– Понравился? – девушка радостно улыбается, поправляя красный фартук. – Новинка наша. Чай с кардамоном и розмарином.
Кардамон…
– Ещё чашечку?
Дайте мне супрастин, а не чай…
Мужчина, из-за которого я влипла не на шутку, смотрит на меня с ожиданием.
– Нет-нет, – судорожно качаю головой и уже чуть ли не ору от ощущений в теле.
Как же плохо…
– Я, наверное, пойду, – суматошно собираюсь. Благо, пришла налегке, с одной сумочкой. – Я так и не поняла, зачем я здесь, конечно.
Стреляю в Гордецкого взглядом.
Он такой суровый, что мне становится не по себе. Встаёт, пропускает меня. Выбираюсь из своего укромного уголка, в котором нашла проблемы, и хочу убежать, но Максим хватает меня на запястье. Ладонь у него холодная… Вот только пару минут назад горячей казалась.
А сейчас мурашки разбегаются по всему телу.
Замечаю, что благодаря холоду зуд притупляется.
– В больницу отвезу, – кидает на стол пятитысячную купюру и тянет меня за собой.
Ого, а не дороговато я поела?!
– Да не надо в боль…
Стоит мне это сказать, как в глазах двоиться начинает.
– Или надо… – выдыхаю, пугаясь. Паника подкатывает, я спотыкаюсь на ровном месте и чуть не падаю. Перед глазами всё кружится. Подозреваю, что у меня отёк, и мне становится так плевать на зуд… Волнуюсь за свой нос, за шею… Да за всё!
– Так дело не пойдёт, медленная ты, – недовольно и даже гневно отзывается виновник всего происходящего. Вот надо было дома сидеть, а не долг отдавать!
Вдруг на бедрах чувствую его ладони. И пол под туфельками пропадает. Ой…
Когда оказываюсь на руках у Гордецкого, мне становится ещё хуже. Но двигаемся мы к машине и вправду быстрее.