Тупо повезло!
- А обо мне вы подумали? – устало замечаю я. На мужа не смотрю. Даже говядина, плавающая в борще, кажется мне занимательней его оправданий.
- А ты обо мне подумала? – В голосе Савранского столько обиды, что это заставляет меня поднять глаза на него. Он смотрит прямо, и в его лице больше нет страданий. – Ты обо мне подумала? Я хочу видеть рядом с собой женщину, хочу прижимать ее к себе, обнимать, любить. Хочу чтоб у меня стоял как в восемнадцать.
- Угу. Но, очевидно, не стоит. В этом тоже я виновата?
- Настя, просто попробуй соответствовать образу жены заведующего. Надо мной уже люди смеются!
- Смех продлевает жизнь.
- Хорошо, - он ерошит мокрые от пота волосы. Тут не жарко, но мы оба вспотели. – Хорошо. Не смеются, надо мной глумятся люди! Настя, ты пришла в пижаме!
- Один раз.
- Твоя одежда… она просто чудовищна. Это всегда что-то абсурдное и с крошками на воротнике!
- И поэтому ты стал изменять?
- Да нет же! Просто все вместе…. Не знаю. Нам не о чем говорить, ты больше не встречаешь меня с работы, ты поправилась и ничего не хочешь с этим делать! Я не провожаю тебя взглядом как раньше. Не волнуюсь, когда ты идешь с работы одна. Не пишу тебе каждый час сообщения! Рядом с тобой я скатываюсь на дно, я не расту, не развиваюсь, потому что тебе это тоже не надо. Ты другая. Простая женщина, вот только я это перерос, понимаешь?
- Понимаю.
Я киваю, встаю с места и, взяв тарелки в руки, с грохотом ставлю их в раковину. Как есть, с борщом. Бордовая жижа растекается по белому камню, на котором наверняка останутся следы. Это очень капризный и дорогой материал, за которым нужен уход. И ладно, после развода, раковина достанется Савранскому. Как есть, в борщевых разводах.
- Не представляю, как ты страдал. И какое облегчение тебя ждет, когда мы разведемся.
Савранский молчит и, кажется, что на этом наш разговор окончен. Я уже почти дошла до коридора, как услышала его тихий, решительный голос:
- Ты не поняла, Настя, никакого развода не будет.
10. Глава 10
Я никогда не была красивой.
И я всегда знала это.
Какая угодно, ко мне подошел бы любой эпитет. Умная, веселая, забавная, компанейская, свойская, простая. Так меня часто называли мужчины.
Красивой – никогда.
Я принимала это как данность, и научилась завоевывать чужие бастионы не милой мордашкой, а острым умом, хорошо сделанной работой, уместной шуткой. У меня было свое оружие, и оно сражало соперников так же, как у других сражает красота.