- Крошка, я бы с радостью, но кресло не проедет в столовую! Боря не хочет сделать вместо двери арочку…
Арочку… Хуярочку, бабуля!
Моя бабушка Сара прекрасно ходила, держала диету и планировала пережить всех нас вместе взятых. Но однажды сломав ногу, она познала прелести инвалидного кресла и теперь передвигалась исключительно сидя.
И кресло у нее было не абы какое, а с мотором, эффектом запоминания положения спины, резиновыми тракторными колесами, пультом управления, стразами, акустической системой, дым машиной и пахучей елочкой на лобовом стекле. А на прошлый Новый год бабушка обмотала подлокотники гирляндой и утверждала, что она Снегурочка на гастролях. И гастролировала исключительно из нашего дома в родительский, чем создавала всем неудобство. Зато повеселилась сама.
- Понятно, сама принесу.
Я двинулась в сторону комнаты, туда, где за телевизором и газетой прятался папа.
- Если спросят, скажи, что я работаю, - жалобно прошептал он, глядя на стопку хрустальных пиал у меня в руках.
- Предатель, - грустно улыбнулась я, прежде чем вернуться обратно.
Папа никогда не был помощником в наших семейных делах. Всем заправляла моя мать. А потом, когда наши с Савранским кланы объединились, вместе с ней на трон сел отец Кеши. Упрямый, принципиальный, очень религиозный человек.
А между этим молотом и наковальней застряла я.
- Как ты планируешь возвращать Кешу в семью? – мама поджала и без того тонкие губы, отчего они вытянулись еще больше и стали нитками.
- Мама, Кеша не потерявшийся на улице щенок. И не Курильские острова, чтобы его куда-то возвращать. Он полюбил другую женщину, а я почти приняла это.
- Предлагаешь и мне принять? Позвать его новую любовь на семейный ужин? На праздники покупать на один подарок больше и добавить ее в чат? – начала кипятиться мама.
- Мам, я не ее приняла, а то, что наша семья распалась.
Мама отрезала кусок морковки. Нож с силой чиркнул по керамической доске, отчего кухню наполнил неприятный лязг.
- Ты заблуждаешься.
- Мам…
- Дочь…
Мы как шпаги скрестили взгляды. В ее глазах ледяная решимость. В моих опустошение и отчаяние. От Томы никаких новостей, кроме восторга по поводу ее нового дома и джакузи. Она не хотела меня обижать, а просто жила и радовалась, только вот… можно было бы радоваться немного тише?
Я специально не просила Тамару присылаться фотографии, чтобы не страдать над снимками, выискивая там недостатки и косяки идеальной Женечки. Уверена и стекла у нее блестят, и котлеты не пригорают, и голова никогда не болит и оргазмы исключительно множественные, в то время, как у меня никаких.