Я тоже могу поиграть с тобой, большой ненасытный котяра. Специально так называю его в своей голове, чтобы прогнать удушающий страх.
Я податлива и беззащитна. Смотри, я могу быть твоей.
Картер прижимает мои запястья к подушке, нависает надо мной, сильнее прижимаясь телом, давая почувствовать каменное возбуждение между его ног.
— Так мне нравится больше, — урчит не то сам Картер, не то его зверь изнутри. — Я рад, что ты всё поняла.
Я закусываю губу и приподнимаю голову, всматриваюсь в пламенеющие глаза и томно выговариваю:
— Хочешь меня? — облизываю губы.
Ёрзаю под ним бёдрами.
Магинечка родная! Как я только могу так себя вести? Жить захочешь, не такое сотворишь.
Мне просто необходимо поставить его на место.
Я приподнимаю голову еще чуточку выше, так что моя губа задевает его подбородок с лёгкой щетиной, которая слегка колется и вызывает мурашки в груди.
У Картера срывает крышу от желания. Он резко вырывает одеяло, застрявшее между нашими телами, откидывает его и приспускает штаны, упирается мне во внутреннюю часть бедра огромным каменным возбуждением, а рукой пытается отодвинуть или порвать панталончики.
С громким хлопком его резко отбрасывает с меня. Прямо как ночью. Только в этот раз хлопок громче, откатная волна мощнее, и он отлетает на пол с кувырком через голову в воздухе, с грохотом летит дальше по полу, пока не останавливает от удара об дверь.
Ничему не учится чешуйчатая зверина!
7. Глава 7
Я внутреннее посмеиваюсь, но меня сжигают незнакомые ранее ощущения. Ткань сорочки натянулась на груди, и сквозь нее торчат тёмные маленькие сосочки, сжавшиеся в тугие горошинки, а между ножек горячо и …мокро?
Свешиваюсь с кровати, хватаю одеяло с пола и быстро накрываю всё это непотребство, иду в наступление:
— Ты говорил, что не сделаешь ничего, чего я сама не захочу! — я прекрасно понимаю, что он мне сейчас возразит.
Картер почему-то не злится. Он уже натянул штаны и ухмыляется. Ему забавно.
— Так ты же хочешь! — победная улыбка появляется на суровом лице, снова делая его похожим на мальчишку. — Я чую запах твоего желания. Я видел и даже чувствовал своей грудью твои каменные сосочки… и трогал твои трусики, пропитанные этим самым желанием!
Я тяжело дышу, плотнее сжимаю бёдра под одеялом.
— Ты сказал, что не сделаешь ничего против моей воли. Я не дала согласия, и не сказала тебе своё чёткое «да».