– Вы хотели сказать, в голубятню, батюшка? – княжна улыбнулась, держа в уме хитренький план по отвлечению кучера. – Где видали кур, порхающих на просторах?
– В той же дивной стране, где живет овсяный купец Овсей, водятся эти вольные куры, – засмеялся князь и вышел из гостиной.
Директор музея Нина Климовна едва не запорола нам дубль. Приди она хоть на полминуты раньше, и пришлось бы переснимать.
Взволнованная запыхавшаяся женщина в припорошенной снегом каракулевой шубе выглядела так, словно мчалась в усадьбу через весь лес, убегая от рассвирепевшего лося или барина-упыря.
– Что ж вы снова пришли висеть у нас над душой? – Аркадий Натанович встал с раскладной табуретки и повернулся к Нине Климовне. Чувствовалось, что достала она его до печенок постоянными вмешательствами в съемочный процесс. – Я вас клятвенно заверил, честное слово дал, что ничего не случится с музейными экспонатами. Все будут целы и невредимы.
– Да с некоторыми… лучше бы случилось! – Нина Климовна в сердцах воскликнула и наклонилась поднять с ковра выпавшую из кармана варежку. – Не будь портрет графа внесен в государственную опись и проштампован, мы бы его взяли и сожгли от греха подальше.
– Натуральное средневековье, – скривился Сергей. – Хорошо еще, что они только портреты собираются жечь, а не сажают на костер живых людей.
– Послушайте! Я вас прошу! Нет, даже умоляю, – Нина Климовна сняла сапожки и ступила в тонких чулках на ковер. – Уберите проклятый портрет с глаз долой. Поставьте обратно на тумбочку, лицом к стене.
– Ни за что! – Аркадий Натанович уперся правой рукой в бок. – Портрет висит на нужном месте и украшает кадр. Мы вписали вашего мистического графа в сюжет, – он кивнул сценаристу. – Назначили близким родственником Любови Бекасовой, главной героини нашей кинокомедии. Жаль, что нет среди нас похожего на него человека. Есть у меня знакомый известный актер. Идеально подходит под типаж. Сейчас он занят на съемках у Бондарчука.
– Ох ты! – Нина Климовна схватилась за сердце. – Что же вы творите? Не хватало еще представлять графа вживую. И так уже люди из-за вас гибнут.
Она сунула руку в правый карман шубы, но там лежали варежки. Чуть подумав, полезла в левый и вытащила белый с голубым цветочком носовой платок. Промокнула скатившуюся по щеке слезинку.