А Даню отбросило назад — он упал на кровать, скорчился, застонал, задрожал.
Казалось, его поглотил кошмар, казалось, на него набросились шайны, духи смерти.
— Эй, — Поля схватила за его плечо, — что? Как тебе помочь?
— Обними, — взмолился он едва слышно.
Ладно. Это она сумеет. Она сто раз обнималась с Егоркой. Они иногда даже спали вместе, крепко прижимаясь друг к другу под одеялом. В те времена, когда ему было шесть, а Поля только пришла в этот мир. Ей было так непривычно. Колыбельные, колыбельные, колыбельные. Она пела их все время, а люди смотрели с жалостью.
Лежать поперек кровати было неудобно, но Даню трясло, а ей ничего другого не оставалось. Поэтому Поля обняла его, как сумела, обхватила руками, положила голову на грудь — тук-тук-тук — как медленно. Поможет ли?
— Мне как будто пинок под зад дали, — пробормотал он с трудом, — вышвырнули из твоего сознания, как щенка. Что это вообще было?
Поля промолчала, у нее не было ответов. Глаза слипались.
А Даня оказался таким удобным, таким теплым. Почти как Егорка, только больше.
***
Она уехала, когда он еще спал.
Катилась вниз на нейтралке, экономя бензин.
Обратная дорога была не то чтобы легче, но уже привычнее.
Несколько раз Поля останавливаясь для короткого сна в машине.
И двигалась дальше.
Пасечник дал им с собой достаточно еды, чтобы Даня продержался неделю и чтобы Поле было чем перекусить. Она обожала кукурузные лепешки, которые здесь пекли, ароматный мед, вяленую баранину, орехи, сладости. А соусы! Какие здесь делали соусы — с зеленью и специями, кислые, острые и сладкие.
Ей вообще в Верхогорье нравилось больше, чем в Плоскогорье, несмотря на очевидные неудобства, связанные с нехваткой электричества и других благ цивилизации. Что-то было в свободной дикости этих мест, в отсутствии телефонной связи, в первозданной природе и прямолинейности жителей. Они не хранили камней за пазухой, они швыряли их сразу в лицо.
Поля, выросшая в хитросплетениях княжеского дома, научилась ценить искренность. Даже если от нее становилось больно.
***
На КПП дремала Снежка, заместитель Горыча.
— Ты вне графика, Поля, — заметила она, дежурно осматривая машину.
— Тебя не предупредили?
— Предупредили, ага. Что князю так срочно понадобилось доставить сюда?
— Я всего лишь водитель.
Снежка — высокая, худая, седая, старая, с неизменной самокруткой махорки в зубах, — цыкнула: