— Я… не совсем понимаю… Зачем… я… Это ведь на время, да? Какой срок, скажите… Я… Ведь вы сказали, что решите мои проблемы, что я смогу уехать…
Продолжает буравить меня глазами.
— Ты не услышала главного, — поучает меня, — смотри на меня. Ключевое здесь было то, что ты теперь принадлежишь мне… И этот факт не имеет срока давности.
Он чеканит свою правду стигмой по моей коже. Я не понимаю его пока до конца, не понимаю…
— Объясняю, Василиса. Ни один мужчина к тебе больше никогда не прикоснется. Вопрос теперь не в спасении Василиса Орловой. Ее больше не существует. Зато существует моя жена…
— О чем ты говоришь?! — я срывалась то на ты, то на вы… Не могла сформулировать суть… — Как я могу просто взять и исчезнуть?!
Его взгляд железный. Гвоздяший. Приговаривающий без права на помилование.
— Ты уже исчезла. Пропала без вести… Теперь у тебя новая жизнь. И лучше тебе не усложнять и принять свою судьбу…
Воздуха в легких не хватает. Перед глазами черные мошки…
— Завтра с утра ты примешь ислам, а послезавтра мулла проведет обряд никяха. Это закроет все вопросы. И для тебя, и для меня. Мы поменяем тебе фамилию и имя. Ты снова станешь свободным самостоятельным человеком, но уже в новой своей жизни. Как Камилова…
— Я не хочу… Я не согласна! Я не согласна на смерть Василисы Орловой… — шепчу, задыхаясь от подступающих слез.
— Не нужно плакать. В той твоей жизни нет ничего, за что стоило бы держаться. Или это нелюбимая мать? Или мразь-отчим, который лез тебе под юбку? Не смотри на меня так удивленно и укоризненно. Я умею наводить справки. Институт, в котором ты даже не понимаешь, на кого учишься? У тебя даже друзей нет, Василиса. Ты ни с кем толком не общаешься… Но появятся новые. Поверь, тебе понравится твоя жизнь. Понравится то, что я могу тебе дать…
Я опускаю глаза на дрожащие руки в отчаянии. Друзья… Он прав в том, что я растеряла даже тех, кто были в школе в Нижнем, когда уехала из города. А боль и депрессия от потери отца сделали меня закрытой и нелюдимой… Я не искала общения, и Кира с Кириллом были единственными, к кому я была привязана и с кем держала постоянный контакт…
— Я… не люблю тебя… — говорю ему в лоб. Единственное, что мне остается… — Не унижает брать женщину, которой на тебя наплевать?
Он усмехается. Встает надо мной доминантно. Даже нависает. Рука опускается на мою щеку. Я чувствую, что он начинает кипишевать. Думал, я сейчас на шее у тебя повисну от радости, что ты меня в один момент лишил всего?!