— Эм-м-м… — я замялся, пытаясь вспомнить, а что, собственно, за предложение было.
— Никак забыл? Помочь ему тебя найти, — Берендей покрутил головой и не обнаружив в кабинете никого, кроме нас троих, добавил, — Кирилл Андреевич.
Рысь поднялся на ноги и подошёл к двери, которую и закрыл. Плотно закрыл. И на замок. Шум отсекло моментально, в кабинете повисла оглушающая тишина.
— Я тоже принял предложение Сутормина поохотиться на тебя, — с улыбочкой заявил он, глядя куда угодно, только не на меня.
— Много посулили? — мрачно спросил я.
— Немало, — подтвердил Берендей, — Но не в деньгах счастье, Кирилл.
— А в их количестве? — я махнул коньяка и уставился на собеседника.
— Скорее, в желании стравить этих двух псов, деда твоего долбанутого и палача твоего рода, пусть друг другу задницы пооткусывают, — как ни в чём ни бывало закончил свою мысль Кожемяка.
Тьфу ты… Мне даже стыдно стало за подозрение. На секундочку. Ибо с такими знакомыми лучше стыда не иметь, а то сожрут.
— Я тебе сейчас сказал, чтобы ты, услышав об этом со стороны, не начал пороть горячку, Кирилл.
— Спасибо, Мстислав Игоревич, я в очередной раз…
И тут меня накрыло. Рановато я начал прыгать такими темпами, у меня ещё после Ликиных "покатушек" организм не восстановился полностью. И коньяк, видимо, стал триггером. Меня моментально снесло под стол. Последнее, что я помню — это лакированные туфли Берендея. Почему-то в мозг чётко врезалось, что шнуровка на них магазинная, а не крестовая. Не пейте коньяк залпом, как водку, не советую. Особенно, если у вас проблемы со здоровьем.
…
Никогда не думал, что темнота, тишина и положение овоща могут нагнать столько страхов. Слух обостряется до такой степени, каждый случайный шорох отдается в ушах горным обвалом. А стук собственного сердца превращается в оглушительный ритмичный грохот. Единственный плюс — человек остается наедине со своими мыслями и чувствами. Вся сиюминутная "шелуха", позволяющая избегать тревожных мыслей, вмиг исчезает, и внимание заостряется на более важных вещах. Хотя есть и огромный жирный минус — это пугает, причём, пугает до усрачки.
Но вначале у меня была не менее страшная кома…
Голос Рыси был первым, что я услышал, очнувшись.
— Кирилл, — мягко прошелестело в голове.
Всё еще думая, что нахожусь в кабинете Берендея, я гордо заявил, что со мной всё в порядке и сейчас встану. Удивила только полная темнота, окружавшая меня, хотя глаза вроде бы были открыты.