- Как там поживает моя маленькая пташка?! – голос мачехи был мягок и вкрадчив и для других, тех кто ее плохо знает, мог показаться ласковым и приятным. И только я понимала, что за ним скрывается садистская натура змеи.
Ведьма подошла ближе и обвела ввнимательным взором мою клетку, а потом просунула тонкий палец с длинным ногтем сквозь прутья прижав его к моей грудке, где вырывалось маленькое сердце. Я заледенела не в силах пошевелиться и Жаклине, очень медленно начала водить когтем по моим перышкам. Каждый раз я млела от ужаса не зная, что придет в голову этой ужасной женщине в следующую минуту. Она вполне могла разодрать мое брюшко вот этим вот когтем и вынуть мое сердце, а потом воскресить, превратив в послушного зомби. Или просто погладить оцарапав нежную птичью кожу. Как бы ни было, добра от Жаклине я не ждала в любом виде.
- Ты теряешь перышки, моя милая? – продолжила сюсюкать насквозь лживым тоном ведьма – Как не хорошо! Птички теряют перышки когда болеют, а мне ты нужна здоровая! Я планирую провести многие-многие-многие годы в твоей компании. В этой милой комнате рядом с чудесным портретом. Замечательно, не правда ли, крошка?! Мы с тобой вдвоем, как мать и дочь навсегда!
С этими словами мачеха захохотала, а я почувствовала, что непроизвольно запачкала клетку… Ах, разве это главная моя беда сейчас?
Жаклине наконец то отняла свой мерзкий палец и подошла к картине.
Несколько минут молча смотрела на него, а потом произнесла:
- Как же я возненавидела этот портрет, стоило только мне его увидеть. Увидеть тебя, такую красивую, любимую, холеную соплячку, капризы которой исполнялись в ту же секунду. Со счастливой судьбой о которой можно только мечтать.
Пальцы мачехи пробежались по золоченой раме то ли лаская, то ли стирая что-то невидимое.
- Ты даже не представляешь, что готовили тебе звезды за просто так, без каких либо усилий в то время как я…. – сжатый кулак Жаклине опустился на портрет, ударяя меня прямо в нарисованную грудь. Ткань натянулась и угрожающе затрещала, но была слишком хорошего качества и дорогая, чтобы вот так порваться.
- Мне все доставалось с трудом. Даже кусок хлеба приходил ко мне со страданиями и слезами, не говоря уже о простой улыбке. А рядом жили такие как ты, баловни судьбы, что имели все и сразу. Разве это справедливо?