Мужчина выпрямился и кивнул кому-то неведомому за моей спиной.
Я обернулась, но тайный подслушиватель исчез, только затихающие, торопливые шаги намекали, что он был.
- Если хочешь, чтобы я начал тебе доверять, Лора… ты должна снять рубашку.
- Зачем? -спросила буднично, но голос предательски дрогнул.
- Должен убедиться, что ты не одна из зачарованных, слуг Ши.
- И как голая грудь об этом поведает, споет? И что за Ши, какая-то секта?
Мужчина хмыкнул.
- На груди должны быть символы, клеймо принадлежности к тому или иному двору. Высшие феи любят помечать своих слуг особыми чернилами и заклятиями.
Почему я узнаю об этом у первого встречного, а не от Сэта? Любопытно. Эти люди знают о теневом мире гораздо больше моего. Узнать бы что-то еще. Но я лишь плотнее сжала губы. Выдавать, что я вижу фей не хотелось. - А если я откажусь?
- Тогда разговора не будет, продолжу считать тебя лгуньей и отдам ребятам, они церемониться не станут, быстро выведают все твои секреты. Но их способы тебе вряд ли понравятся.
Гнев вихрем взметнулся в душе. Мне не оставили выбора. Я вскочила на ноги.
- Хочешь глянуть, есть ли у меня клеймо? Да пожалуйста! - я резко стянула кофту и швырнула в него, а после, не расстегивая пуговицы, стянула через голову рубашку.
Слышала ли я, что такое стыд и смущение? Слышала, но не помню, когда последний раз ими пользовалась. Помню только, что в душе за нами частенько подглядывали санитары и охранники. В палатах от любопытствующего глаза видео камеры не укрывались переодевания. А в минуты безумства, когда тебя привязывают к кровати, накачивая лекарствами, шарят по телу руками. Возможно, и насиловали, когда я была в отключке, но думать об этом не хотелось. Как и сейчас не хотелось больших неприятностей. Подняла взгляд к потолку, уткнувшись в лепнину, ощущая легкое головокружение и покалывание по всему телу. Нет не оголенная грудь тревожила, а шрамы. Их было столько на моем животе, груди и боках, что для клейма не осталось бы просто места.
Да, меня пережевала мясорубка. Я не понимаю, как после всего случившегося выжила. Они уродовали меня, и каждый раз, когда к ним прикасалась, вздрагивала от отвращения. Наверное, поэтому, когда просил Сэт, так легко уродовала себя ещё больше, резала кожу и отдавала ему свою кровь. Терять мне было нечего.