- Виктория Барлоу действительно жива. Ее смерть была инсцинирована, и я был тем человеком, кто помог ей в этом.
Тиффани
Казалось, что после вчерашнего откровения от Рональда, я больше ни слова из него не вытяну. Но я ошиблась. На следующий день он пришел ко мне с самого утра, принес завтрак и сел возле кровати, выжидательно наблюдая за моей реакцией.
- Что?
Смотрю на него поверх книги, которую начала читать ночью.
- Ты спокойна.
- А что мне прикажете делать? Орать в припадке? - перелистываю страницу, снова пытаясь погрузиться в строчки. - Вчера вы убедили меня в моей же безопасности. И хоть я ничерта не понимаю из того, что происходит, но больше не боюсь.
Рон молчит, по-прежнему внимательно разглядывая меня.
- Что-то ещё?
- Поешь.
- Не хочу.
- Я сказал поешь.
- Боже! - откладываю книгу в сторону и закатываю глаза. - Вы прям такой же дотошный в этом плане, как...
Осекаюсь. В голове мигом возникают голубые пронзительные глаза и самая шикарная в мире ухмылка.
- Как кто, Тиффани?
- Это больше не имеет значения. Я не голодна. Поэтому если вы пришли сюда только за тем, чтобы читать мне мораль по поводу пищевого поведения, то более не задерживаю. Если есть что-то ещё, то буду добра выслушать внимательно.
Цепляюсь своими зрачками за его. Мужчина внешне выглядит невозмутимо, но в глазах явно пляшут смешинки.
- Надо же... И впрямь слишком похожи.
- О чем вы?
- Знаешь, Тиффани. Я до последнего был убежден, что тебя ещё рано посвящать в более детальные моменты происходящего. Ты слишком сумасбродна. Но кое-кто другой считает иначе.
- Кое-кто другой? - вытягиваюсь на кровати, выпрямляя напряжённую спину. - Что за ребусы, Рональд?
Мужчина смотрит на часы, а затем на выход. Время близится к десяти утра. Каким-то непреодолимым волнением заполняется мое сердце. Жду ответа, а внутри все трещит от растущего напряжения. Рон медленно встаёт и подходит к темному полотну, за которым находится моя свобода. Бесшумно распахивает дверь и покидает комнату, так ничего и не ответив, заставляя меня вскочить с кровати и сделать шаг следом. Но я замираю, когда осознаю, что дверь никто не закрыл. Делаю ещё несколько осторожных шагов вперёд и окончательно стопорюсь, замечая аккуратную женскую кисть, показавшуюся из-за косяка. Делаю вдох. Ещё один. И ещё. Веду глазами по тонкой руке, стройному телу, узким плечам, длинной шее, копне светлых волнистых волос и, наконец, останавливаюсь на лице. Только ловлю его в фокус, как пульс начинает колотить в ушах с такой силой, что резко ведёт в сторону. Ноги подкашиваются, внутри жар заливает все внутренности, моментально превращая их в раскалённое месиво. Темнота накрывает разум с бешеной скоростью, но я все-таки успеваю произнести такое родное и забытое много лет назад слово, прежде чем потерять сознание.