— Значит, я не поступлю в университет? — спросила я упавшим голосом.
— А разве туда приходят не за знаниями? — в свою очередь удивился Эмир. — Насколько я знаю, в вузах как раз и обучают разным техникам. Потому что талант он или есть, или нет. Третьего не дано.
Я до сих пор помню эти слова и всегда буду помнить.
— Ясемин, ты уже пила кофе? — Лале наконец-то отпускает Дамлу, и та многозначительно кивает на лаунж-зону. Есть о чем поговорить, вот что это означает.
— С удовольствием выпью еще, — отвечаю, и начальница поворачивается к Лале.
— Мой цветочек, ты поработаешь госпожой Айдын, пока мы с твоей мамой поболтаем за чашечкой кофе? — заговорщицки шепчет она.
Моя девочка делается очень серьезной, кивает и с преувеличенной важностью забирается в кресло за огромным столом Дамлы. Он завален образцами тканей, и Лале на полдня хватит чем заняться. Она обожает листать каталоги.
— Хаят, присмотри за ребенком, — просит Дамла вполголоса, чтобы не слышала Лале. Ну как же, она у нас теперь главный дизайнер, а кто же присматривает за главными дизайнерами!
— Что-то случилось? — спрашиваю начальницу, как только мы пересекаем границы лаунж-зоны.
— Нас продали, — озабоченно говорит Дамла, пока я нажимаю кнопку кофемашины.
— Уже? — неверяще развожу руками. — Так быстро?
— Угу, — угрюмо хмыкает она, — я тоже не думала. Каан сказал.
— Почему он не попросил помощи у господина Дениза? Они друзья, разве Эмир не помог бы?
— Кто знает, Ясемин, кто знает, — Дамла рассеянно размешивает сахар. — У Каана были слишком большие убытки, а в бизнесе все считают свои деньги. Значит, господину Денизу эта сделка была невыгодной.
Да, несмотря на хорошие продажи и успех последних коллекций, владелец фабрики не смог покрыть убытки, которые накопились со времен карантина. Эмир ругал Каана за плохой маркетинг, но я даже приблизительно не представляю, как можно управлять фабрикой, поэтому могу нашему бывшему генеральному только посочувствовать.
— Кому она понадобилась, если такие убытки? — спрашиваю, отпивая кофе.
— Я слышала, какая-то компания купила, — качает головой Дамла, — вроде как иностранная.
Не знаю, почему, но от этих слов в груди становится неуютно, появляется странное предчувствие. Турецкие рынки крайне неохотно впускают чужих игроков. Или наша фабрика совсем утонула, или она кому-то очень сильно понадобилась.