– Двадцать один.
– Черт. Не представляю, кем была ее горе-мать…
Вместе с неприкрытой злостью на лице отца проступает неловкость. Обсуждать свои похождения с сыном – такое себе счастье. Раньше мы никогда не касались этих тем. Я знал, что отец погуливает, но вставать на защиту матери мне и в голову не приходило. Может, потому что она никогда не выглядела так, будто в этом нуждается. А может, потому что я безоглядно любил отца и потому все ему прощал.
Аня идет вперед, делая вид, что ее занимает интерьер. Хочется залезть к ней в голову и прочитать, о чем она думает. Почему-то даже такой циничной сволочи, как я, не верится, что девчонка прямо сейчас прикидывает свои выгоды, как на ее месте сделала бы любая другая.
– Moet? – подкалываю ее, отворачиваясь к бару.
– Нет! – с трудом скрывая досаду, отметает мое предложение.
– Может, хочешь что-то спросить? Уточнить? – вздергиваю бровь. – Нет?
– Я поняла, что ты устроил мне проверку.
– Так уж проверку, – закатываю глаза.
– Отец в курсе? Это он тебе поручил?
– Нет, конечно. И, кстати, наша встреча в том гадюшнике была случайной.
– Аха. Я так и думала, что ты завсегдатай сего прекрасного заведения, – усмехается Аня, рисуя кавычки пальцами.
Прерывая разговор, звонит телефон. Я достаю айфон из кармана.
– Конечно, нет. Но именно там мне назначил встречу чувак, которого я нанял пробить по тебе информацию, – подмигиваю ей и, приложив трубку к уху, отхожу: – Да, детка…
– Матюш, привет! Ты куда пропал? Я просыпаюсь, а тебя нет!
– Я в шесть утра свалил, а ты только сейчас заметила? – ржу, эта барышня неподражаема.
– Нет! Что ты. Просто я была занята. Пилатес, массаж, сам понимаешь…
– Да, очень плотный график, – откровенно ее стебу. Из столовой в кухню ведет широкий дверной проем. Разговариваю с Динкой, а сам поневоле прислушиваюсь к родителям.
– Позавчерашний торт? – удивляется отец.
– Ну, так и повод у нас сомнительный, – припечатывает в ответ мать. Оборачиваюсь к Ане. Слышала? Нет? Фигура ее и без того слишком напряжена – попробуй, разбери. Увидев же, что я на нее смотрю, девица растягивает губы в якобы непринужденной улыбке. Но когда я решаю, что пронесло, кивает в сторону кухни:
– Кажется, с гораздо большим удовольствием твоя мать нафаршировала бы яблоками мою тушку.
Усмехаюсь. Мне заходит ее мрачный юмор.