– Сашка не строил, – пожимаю плечами.
– Оттого еще страшней. Может, он маньяк.
– Как видишь, я жива.
– Или я напилась до зеленых чертей, и ты мне просто мерещишься.
Поднимаю руки и шевелю пальцами, типа я привидение. Светка ржет, наливает тоник на диск и начинает протирать лицо. – Может, мне надо было все же к девочкам попроситься на ночь?
– Зачем? – туплю я.
– Чтобы ваши отношения вышли на другой уровень, дурочка! Или ты решила сделать ставку на того блондинистого красавчика?
Я понимаю, на кого намекает Гордеева, сходу, хотя какой он красавчик, ну правда? Светка щелкает пальцами, будто не в силах вспомнить имя Матиаса. А меня снова бросает в жар. И очень стыдно становится от того, что кто-то в курсе, что я, выходит, запала на своего брата! Мне это даже про себя проговаривать мерзко.
– Нет, конечно.
– Ну, знаешь, тут я тебя совершенно не понимаю. Сашка твой с этим викингом рядом не стоял. Слушай, а если он такой огромный, то и там у него, наверное, дубина? – Гордеева сгибает руку в локте и потрясает в воздухе кулаком.
– Господи, заткнись. Он мой брат.
Я, наконец, выбираю синюю застиранную футболку и снимаю с крючка полотенце. Гордеева оборачивается. Залипает на мне на пару секунд, а потом сокрушенно выдает:
– Все же я напилась, да?
– Нет. Матиас действительно мой брат. Ты не забыла, что мы встречались с отцом? Ну вот, он тоже там был.
– Озвереть. – Светка нащупывает стул и тяжело на него опускается. – И что? Думаешь, это такое совпадение?
– Нет. Матиас хотел узнать, что я за человек, перед тем как рассказывать обо мне отцу.
– Лаборатории! – оживленно щелкнула пальцами Светка.
– Да. Брат, – я намеренно делаю на этом слове акцент в надежде, что мои мозги встанут на место, – руководит ими, с тех пор как отец отошел от дел, а потому он первый, кто узнал правду.
Гордеева подвисает, хлопая ресницами.
– А на хера он тогда к тебе подкатывал? Он что – извращенец?
– Да никто ко мне не подкатывал! Я тебе еще тогда это говорила, а ты все свое твердила.
Так-то оно так, но в глубине души я надеялась, что в словах Светки все же есть доля правды. И оттого теперь мне вдвойне мерзко. Так мерзко, что хочется вымыться.
– Постой-постой! Это что же получается… Твой отец не какой-нибудь хрен с бугра, а…
– Вполне обеспеченный мужчина, – равнодушно пожимаю плечами.