– Ну что же, я это запомню, – пообещал Лайонс.
– Благодарю вас, дядюшка! – просиял Франсуа. – И раз уж мы завели этот разговор, то попрошу вас сделать кое-что для ее высочества прямо сейчас. Дело в том, что комендант женского общежития мадам Самуэльсон поселила принцессу в комнате на чердаке! Там же была размещена и моя сестра. Не кажется ли вам, что это может выглядеть как намеренное проявления неуважения к особам королевской крови? К тому же, из всех комнат общежития только в этой поселили сразу трех девушек. Полагаю, мадам Самуэльсон при должном старании сумеет найти другую свободную комнату, куда и следует перевести Эмилию и принцессу Луизу.
– Скажите, мой дорогой Франсуа, помнишь ли ты, какой принцип, отмеченный в уставе Тильзира, я велел записать тебе в альбоме тридцать раз подряд в тот самый день, когда ты прибыл в академию?
– Принцип равенства прав, – он покраснел, когда произнес это – воспоминания о том дне вряд ли были ему приятны.
– Именно так! – согласился Лайонс. – Так почему же ты думаешь, что сейчас я буду готов от него отступить? За те два года, что ты учишься в Тильзире, в его уставе ничего не изменилось. Я не стал создавать особых условий для принца Альдении, так с чего же мне делать это для твоей сестры или какой-то другой принцессы?
– Но вы же сами только что сказали, – растерялся Франсуа, – что запомните ее имя.
– Запомню, – подтвердил он. – Но запомню я его лишь для того, чтобы вмешаться, если вдруг кто-то из наших преподавателей станет делать ей поблажки. Я не хочу, чтобы другие студенты имели основания подозревать нас в нечестности – репутация академии мне слишком дорога.
Он услышал, как Франсуа издал тяжкий вздох – кажется, племянник начал понимать, что зря пришел сюда с такой просьбой.
9. Глава 8. Констанс
– Ах, я ужасно волнуюсь! – принцесса Эмилия издала тяжкий вздох и картинно упала на кровать. – Если мой магический уровень окажется ниже нужного, это будет таким позором, от которого я уже не оправлюсь!
На это я только усмехнулась. Всё-таки актриса из нее была весьма посредственная. И представить себе ситуацию, чтобы дочь короля вдруг была не принята в крупнейшую государственную академию, я не могла даже теоретически. А уж на практике и тем более. Особенно, если вспомнить, что ректором здесь был ее дядя.