— Почему, предположительно? — тихо спросил писатель у феи, но кузнечик услышал.
— Вы видите близко ее мор-р-рдашку. Какого цвета глаза?
— Золотисто-коричневые? — присмотрелся Вольдемар.
— Именно так. Детский перецвет. До полутора лет кошка не просто несовершеннолетняя по кошачьим и людским меркам. У большинства ещё не установился взрослый цвет глаз. Голубоглазые породы перецветают незначительно, глазки с рождения и на всю жизнь голубые. Те, кто рождается желтоглазыми — это редкость, тоже так и останутся с желтыми глазами, меняется лишь оттенок. Обычно же, когда новорожденный котенок подрастает и открывает глазки, они сначала голубые. В два месяца глазки становятся такими — светло-медными, а там уж созревает настоящий цвет: янтарный, оранжевый, зеленый, желтый… что там суждено прир-р-родой. Изумрудных глаз у неё, очевидно, уже не будет. Там участвует голубой пигмент, а тут остались только желтый и зеленый. Но на хризолитовые я твердо рассчитываю. Нэта, будьте добры, после сообщить, мне всегда нравится строить пр-р-редположения на этот счет и убеждаться!
Тэк-с, уровень магии. Сочетание цветов для удачи просто идеальное. Цвета яркие, пятна четко очерченные — узорчатая калико, классическая торти, а не торби. Отец был черным? Черные пятна без полос. Совсем не тот эффект, когда они серые в полосочку, у торби. Это выглядит слишком простецки. А тут — царская стать. Бела, как снег, черна, как уголь, красна, как золото… Знаменитая сказочная формула. Десяточка по магии. Чистая десятка.
— Вы уверены, доктор? Какая удача! Благодарю. За срочный вызов рассчитаемся.
— Имя у хвостатой красавицы есть? — прострекотал кузнечик. — Составление именного гор-р-роскопа обойдется дороже.
— Имени нет, но гороскоп не нужен. Это творческое задание, — сказала Нэта.
— Ну, как угодно. Ах, да, забыл сказать. Дитя не видело в жизни не только детей, но и мужчин. Вы будете пер-р-рвым, на ком остановятся с любовью эти глазки. А преданность и нежность кошек вошла в пословицы! Вы обещаете заботиться о чувствах моей пр-р-ротеже? Не обижать её?
— Естественно, я постараюсь, — заверил тронутый речью кузнечика писатель.
— Желаю вам счастливой жизни, — доктор Саранчук отрывисто кивнул, собрал свой саквояж и хотел спрыгнуть со стола.
— Подождите, а чем её кормить? — поспешно спросил Супренский, поняв, что кошка уже почти живет у него в доме. Обратного пути нет.