Смех вырвался помимо воли. Герцог был настолько самоуверен, что это даже мило. Как маленький ребёнок, что переворачивает игрушки, представляя себя великаном.
— Не понимаю, это флирт или угроза? — спросила я, веселясь ещё больше от того, насколько оскорблённым он выглядел. От смеха даже слёзы выступили.
— Вы же любите меня, — проронил он, хмурясь. — Разве не это вы писали в каждом письме?
— О, так вы их читали? — Это и правда было удивительно. Я искренне считала, что все они оказывались в мусорной корзине даже не распечатанными. И даже Айрис в глубине души думала так же, хоть и не признавалась себе в этом.— Забудьте. В жизни каждой девушки однажды случается затмение рассудка, и моё выпало на вас. Если и была с моей стороны любовь, то вы сделали всё для того, чтобы от неё не осталось ни капли. Разве я заставляла вас быть жестоким? Вы сами виновны в этом печальном итоге. — Я стиснула кулаки и твёрдо взглянула ему в лицо, забивая каждое слово, будто гвозди в крышку гроба: — Я не люблю вас, сэр Леонар. Давайте разойдёмся с миром, и вы продолжите жить свою прекрасную жизнь, не отягощённую заботами о других.
Его кадык дёрнулся над шейным платком.
— Не верю.
— Придётся.
— Ваша злость… Что же, может, для неё и есть повод, — он прикусил губу. — Но чем больше вы злитесь, тем сильнее выдаёте себя. Женщина не станет так яро говорить с тем, кто ей безразличен. Ваша грудь вздымается так часто… Не похоже на спокойное небрежение.
Я рефлекторно прикрыла вырез ладонью. Каков паршивец! Его тут пропесочивают, а он пялится на моё декольте!
— Вы отвратительны.
— И вам это нравится.
Он зажал меня в угол между стеной и массивными латами. Дело принимало скверный оборот: глаза мужчины масляно заблестели, а рука скользнула за мою спину. Я пихнула его в грудь и зашипела:
— Уж не знаю, что за мусор у вас в голове, но научитесь принимать поражение.
— Отложенная победа — это ещё не поражение…
Ещё секунда — и его мокрые губы коснутся моих! Пискнув от отмерзения, я зажмурилась, мысленно обрушивая на эту голову все громы небесные.
— Дьявол!
Раздался треск. В воздухе растёкся свежий запах озона. Герцог отскочил от меня, тряся рукой.
— Что это было?.. — Он разглядывал свою лайковую перчатку, на которой чернела и вилась дымком обугленная дыра. Растерянно хлопая ресницами, он переводил взгляд с неё на меня.