нормально для
кота.
— Там, кстати, свёрток у кровати.
Тебе Верта передала, — сообщил он бесстрастно. И, сгруппировавшись
в шарик, обвил хвостом лапы.
Ладно, с выводами о нормальности я
поторопилась.
Послушно обернувшись, я уставилась на
лежавший возле кровати промасленный бумажный свёрток со следами
зубов и грязи. Выглядел он так, что становилось ясно: его всю
дорогу волочили по земле. Зато не бросили и не сожрали. Что… в
общем-то, было приятно.
— Спасибо, — поблагодарила я севшим
голосом. Это от шока, не иначе.
Придвинув к себе свёрток, я осторожно
его раскрыла и облизнулась. На меня смотрели пышные булочки. Свежие
и ароматные. И, вероятно, когда Азик забирал свёрток, они даже были
ещё тёплыми.
— Значит, ты уже сыт? — утонила я,
закинув в рот первый кусочек.
Азазель фыркнул, всем своим видом
выражая возмущение. Но всё же ответить соизволил:
— Ты что, не знаешь, что задавать
такие вопросы котам нельзя? Это всё равно что спросить возраст у
женщины. Очень грубо.
Я хмыкнула. В мои девятнадцать мне
подобные тонкости были ещё недоступны, но спорить я не стала. Молча
сжевала ещё пару булочек и пошла умываться. Заодно и напилась
из-под крана.
Новости о том, что Азик внезапно
оказался не только думающим (об этом я уже давно догадывалась), но
и говорящим, на удивление не шокировала. По крайней мере, не
сильнее, чем перемещение в другой мир и исчезающие двери. Мало ли,
какие у кого таланты. А в этом мире, может, говорящие коты вообще в
порядке вещей, откуда мне знать?
Так или иначе, план на день пока
оставался прежним: выбраться из академии и найти работу с ночлегом.
И, желательно, пропитанием.
— И куда ты пойдёшь? — остудил мой
энтузиазм Азик, стоило мне озвучить ему список задач. — Тут нас
кормят, кровать мя-угкая, опять же. А там?
— Придумаю что-нибудь, — отмахнулась
я, прикидывая, не притулить ли осточертевшую уже папку куда-нибудь
в уголок.
Носить её с собой я устала. Но
здравый смысл твердил, что в комнату я, скорее всего, больше не
вернусь. А вдруг там что-то важное? Хотя ничего важнее документов
на оставшийся в другом мире дом в голову не лезло.
Ещё раз дёрнув молнию, я тяжело
вздохнула и почесала запястье. Оно зудело со вчерашнего вечера.
Хуже того, кожа покраснела и начала шелушиться. А крем я с собой
взять, увы, не догадалась. Не подготовилась я, конечно.