– А это кто? – Юля указала на высокого респектабельного мужчину на фото.
– Это твой отец, – грустно ответила женщина.
Обращённый к Юле взгляд потускнел. Девушка поняла, что зацепила что-то очень болезненное в душе собеседницы. "Может, она его очень любила?"
– Его убили шесть лет назад. Ты хотел отомстить. Я была против. Бог сам их накажет.
Произнеся это, женщина отложила альбом и уставилась куда-то в одной ей видимую точку. Юля, не решаясь тревожить её, осторожно взяла альбом и продолжила рассматривать. Кое-какие лица она узнавала по тем фотографиям, что ранее встречались на снимках, среди Колиных одноклассниц встретилась даже одна не слишком близкая знакомая. И в очередной раз перевернув страницу, Юля едва не выронила альбом. Перед её глазами юный Коля радостно подбадривал явно делавшую свои первые шаги малышку... в её комнате! Не здесь. А именно в той комнате, где она жила в принадлежавшей им с отцом огромной квартире на Рубинштейна. Мысли носились со скоростью ветра: "Это точна она... никаких сомнений. Даже ветка за окном, и все прочее тоже. Это значит... когда же это? Малышке сейчас девять, по словам Коли. Ему на фото около семнадцати... значит... лет восемь назад они жили в нашей квартире? А может, гостили у прежних владельцев?" – сама не понимая, зачем это делает, Юля пыталась найти другие объяснения Колиного пребывания в этом месте. "Что-то не так. Что-то не складывается..." И что-то очень неприятно тяготило душу, заставляя усомниться в чём-то... в ком-то близком. В голове всплыли слова Колиной мамы: его убили шесть лет назад. "Именно тогда отец получил повышение, вступив в должность председателя совета директоров одной из крупнейших российских компаний, и мы переехали в эту квартиру... И Коля его винил... Неужели – правда?"
– А чем... чем он занимался? – напрочь забыв о том, что решила больше не касаться больной темы, спросила Юля.
– Кто? – растерянно посмотрела на неё женщина.
– Отец.
– Он был председателем совета директоров одной компании. Держал большую часть акций, не позволяя никому взять контрольный пакет. Этим, наверное, кому-то и мешал, – вздохнула женщина.
Юле с каждым услышанным словом становилось всё хуже. Ладони неприятно увлажнились, на спине выступила холодная испарина, противными, вызывающими мурашки ручейками сбегающая вниз. "Этого не может быть! Он не мог!" Не догадывающаяся о внутренних мучениях Юли, женщина углубилась в воспоминания: