- Ну как видишь, позволяет, - закатила глаза я, подошла к дивану, приподняла одеяло и положила в ноги отмороженному бутылку теплой воды. - Как ты себя чувствуешь?
- Ты же видишь. Похоже, что хорошо?
Я бы проигнорировала его ответ, но нам предстояло прожить вместе какое-то время, и я, наученная горьким опытом, предпочла обговорить все сразу.
- Пантелей. Раз уж так получилось, давай не будем портить друг другу жизнь.
- Я только за.
- Отлично. Я спрашиваю, не для того, чтобы унизить тебя беспомощностью, - пояснила я свой вопрос. И тут же получила молниеносную вспышку задетого самолюбия. - Мне нужно трезво представлять твоё состояние.
- А что толку? Если здесь не доступны экстренные службы.
- Чтобы потом рассказать полицейским, в чем причина твоей смерти, - не выдержала я и, не позволив Пантелею огрызнуться, продолжила: - Мне нужно знать твое физическое состояние, чтобы решить, как действовать дальше.
Он сделал ещё один долгий глоток. Затем прикрыл глаза и… Ничего.
С каждой секундой мне все больше казалось, что он просто издевается.
Дети молча и с явным любопытством смотрели на этот сеанс медитации.
Я повернулась к Саше, он тотчас изобразил удар по голове кулаком и покрутил пальцем у виска.
Я неодобрительно покачала головой.
- Удовлетворительно, - наконец-то выдал Пантелей. - Если чёртову потерю памяти можно под это подвести.
- А подробнее?
- Если станет хуже, я скажу.
- Как знаешь, - не стала настаивать я.
- Здесь есть ванна?
- Нет. Только баня, но она отдельно от дома, и ее нужно специально топить. Я…
- Горячая вода в доме? - перебил меня Пантелей, пожелавший незамедлительно узнать о всех доступных удобствах.
- Ну… В чайнике.
- Здесь же есть электричество!
- Ну! У нас электрочайник.
- О чем думает твой мужик?! - не слабо завелся он.
- Это ты про отца Валюши?
- А у тебя есть ещё кто-то?
Вот гад!
- Нет. Больше никого нет.
Я подошла к дивану вплотную, подхватила дочь под ручки, присела на краешек, усадив ее на колени.
Панетелей с подозрением на меня покосился.
- Наверное, не самое лучшее время, но раз так вышло. Это Валя. Ей одиннадцать месяцев. Ты ушел год назад. Как у тебя сейчас с математикой?
- Я ушел от тебя, узнав, что ты изменяла мне, и ребенок не мой?
Я на секунду забыла, что все это неправда, и мои щеки покраснели от обиды.
- Нет, Пантелей, ты ушел, бросив меня на девятом месяце, наплевав на семью и своего ещё нерожденного ребенка. Так что знакомься. Валя, скажи привет.