Повесив сумку на плечо, я присаживаюсь на корточки и тяну к нему руки.
— Иди ко мне… — зову сына. — Лео… иди…
Он топчется на месте пару секунд, но все же преодолевает разделяющие нас пару метров.
— Кати… — лепечет, продолжая с подозрением коситься на Кирилла, который возвышается над нами обоими в свой полный рост.
Переносицу сына украшает приличная царапина, а лоб под панамкой - шишка. Так закончилось его падение с дивана, за что я, как ненормальная, отчитала нашу няню, а потом извинилась, потому что знаю - эта женщина слишком ответственная, чтобы допустить такое падение из-за халатности.
Обняв его рукой за плечи, второй смахиваю с нежной щечки прилипшие песчинки и спрашиваю:
— Котик? Где?
— Там…
Все становится хуже, когда, зацепив нас своим магнитным полем, его отец тоже опускается на корточки. Слишком большой и совершенно сыну незнакомый, отчего светлые брови Леона хмурятся.
Они смотрят друг на друга, и глаза моего сына похожи на блюдца, а глаза его отца… исподлобья они изучают маленькое лицо. Все его черты. Он делает это слишком прямо. Как человек, который никогда не имел дела с маленькими детьми. Слишком внимательно, чтобы Лео смог такое вытерпеть.
Зыркнув на меня, сын тонким голосом произносит очередную белиберду. Когда снова смотрит на Кирилла, тот откашливается и, протянув руку, легонько тычет его пальцем в грудь, говоря:
— Привет, Леон…
Лицо сына мгновенно искажается гримасой, после чего детскую площадку накрывает его оглушительным ревом.
— Тссс… — хватаю его на руки и встаю. — Ты чего? Испугался?..
Его плач громогласный, по щекам текут слезы. Мертвой хваткой сдавив мою шею, он прижимается к ней лицом, кашляя от собственных криков.
Кирилл подхватывается на ноги и запускает обе ладони в волосы, резко зачесывая их назад пальцами и расхаживая туда-сюда на расстоянии в два шага, будто боясь, что его близость может усугубить ситуацию.
Так оно и есть. Он достаточно крупный мужчина, одно это насторожит любого ребенка. Выражение его лица - смесь напряжения и растерянности, которые он выражает одним единственным словом.
— Блять… — бормочет себе под нос, снова запуская руки в волосы.
Панамка Лео падает на траву. Прижавшись губами к его виску, уговариваю прекратить. Тихо нашептываю, когда делает паузу, чтобы глотнуть воздуха:
— Ну, ты чего? Не бойся… это папа…