Смех у Лизы противный, как у гиены.
— У наших вообще с фантазией туго. Кстати, может, на физике сядем вместе? — продолжает болтать. Они с подружками свитой сопровождают меня на третий этаж.
— Давай, — киваю, как только заходим в класс.
— Отлично. Тань, пересядешь же? — обращается к своей подружке, и та покорно перемещается на парту дальше. — Кстати, по поводу вашей вечеринки, мы можем…
Абстрагируюсь. Слушать весь этот поток словесного дерьма уже нет сил. Как можно быть настолько тупой, чтобы не понимать, что мне вся ее болтовня до лампочки?
Бегло осматриваю помещение на наличие в нем Марата. Где он потерялся?
Панкратова убежала с английского сразу после звонка, я затупил в телефон, когда вышел из класса, ни Маратика, ни Панкратовой поблизости уже не было. Он что-то задумал без меня или это уже какая-то паранойя?
— Как тебе идея? — Пономарева хлопает по моему плечу, выпячивая свои блестящие от помады губы.
— Норм.
— Правда? Я тогда…
Наблюдаю за общим настроением в классе. Какой-то особой сплоченностью здесь не пахнет. И мне это только на руку. Скоро я по полной развею свою скуку.
— Слушай, — перебиваю Лизкин бурный словесный понос, — это кто такие?
Пономарева поворачивает голову на соседний ряд. Смотрит на троицу, собравшуюся у третьей парты.
— А, эти, — морщит нос. — Темненькая — это Уварова, она тут по стипендии учится. Нищенка, — хрюкает со смеху. — Ой, прости, — тут же накрывает рот пальцами.
— А дальше? — рассматриваю брюнетку, симпатичная.
— Блондинчик — это Шилов, у него отец программные обеспечения какие-то делает для оборонки, кажется. Сыночек не в него, зашуганный весь, с нами никуда не ходит. Очкарик — это Панов, у него мамаша — инфоцыганка. Тоже придурок, короче. С ними еще Ритка Алексеева тусуется, страшная, как ядерная война. Из Эмиратов еще не прилетела. А что?
— Изгои, получается?
— Ну нет, наши с ними общаются, но так, натянуто.
— Зачем? — перевожу взгляд на Лизу.
— Да не знаю…
Пономарева морщит нос, смотрит на меня, потом переводит взгляд на троицу.
— И правда, — хмурится, — зачем? Они никогда не вписывались…
— Вот и мне кажется, что странно, — ухмыляюсь, вытягивая ноги под партой.
Лиза прикусывает нижнюю губу, прищуривается и начинает кивать.
— Ты вне школы с теми, кто тебе не нравится, любезничаешь? — довожу ее до нужного мне вывода.