Из известных связей этой теплой компашки на свободе, по
сведеньям баз данных УВД, оставалось пара человек, которым я нанесу
визит завтра утром.
Отделение хирургии. Вторая больница скорой помощи.
- Привет… - я, двигаясь на цыпочках, приблизился к кровати, на
которой лежала, уставившись в потолок, зеленая, похудевшая и
постаревшая на десяток лет, Ирина Кросовская.
- Как ты? – я осторожно подхватил стул, стоящий у соседней
кровати и присел, широко улыбаясь.
- Зачем ты пришел? – зеленые, тоскливые глаза переместились с
потолка на меня: - Что ты от меня хочешь?
- Ира, ты что? Все же хорошо закончилось…- сорвалась с моего
языка глупость. Я захлопнул рот, но было уже поздно.
- Убирайся! Слышал?! Убирайся отсюда!
- Ирочка, я прекрасно понимаю, что ты злишься и что ты
пережила…
- Да ты не представляешь…- Ира отвернулась: - Уходи отсюда и
больше не появляйся. Я тебя просто ненавижу.
На соседней кровати заворочалась пожилая женщина в выцветшем
сатиновом халате.
- Ладно, я понял. Вот тебе всякое такое…- я поставил на тумбочку
пакет с фруктами, и деликатесами, которые я наскоро нахватал в
дорогом продуктовом магазине: - Я завтра приду, еще поговорим… Не
скучай.
Я быстрым шагом двинулся к выходу, с улыбкой обернулся от двери…
Ира вытащила из пакета оранжевый шар и швырнула в мою сторону.
Апельсин, брошенный слабой рукой пролетел лишь половину расстояния
и покатился к моим ногам…
- До свидания, Ира. – я плотно прикрыл за собой дверь и зашагал
к лестнице, ведущей вниз. Настроение было препоганнейшее, а упреки
любимой женщины – убийственно справедливы.
Сергей Семенович Храпов этим утром проснулся с дикой головной
болью в давно нечёсаной башке, привкусом кошачьей мочи во рту и
нетерпимой рези в левой ладони. В глазах, казалось, насыпали пару
пригрошен речного песка, но боль в руке заставила Серегу
проморгаться и открыть глаза. На руке Храпова стоял и ласково
улыбался милиционер. Наверное, Сергей вчера забыл запереть дверь,
да и какой в этом был смысл? Ее столько раз выбивали, замок так
сильно болтался на погнутых шурупах, что дверь на замок запиралась
с трудом. Да и в захламлённой вонючей квартире брать было
совершенно нечего.
- С добрым утром, родной. Головка, наверное, бобо?
Говорить не хотелось, Сергей попытался вытащить руку из-под
черного ботинка, подергался, но, не удалось выдернуть пальцы,
которые, казалось, уже раскатали в тонкий блинчик.