Поселок Клубничный. Городской Сельский.
Хорошо, что к новому месту службы я поехал «по-гражданке», надев
спортивные штаны и футболку черного цвета, иначе, позору было бы
немеряно. Остановку нужного мне автобуса я нашел на площади имени
Старосты, обратив внимание на огромные толпы народу, стоящие в
стороне от остановки городского транспорта. Судя по голубому щиту
расписания, без особых изысков прибитому к покосившемуся тополю,
нужный мне автобус относился к категории «дачных» и регулярно ходил
только с мая по ноябрь, а, в остальные месяцы года было отмечено
только четыре рейса в день. Когда к остановке подкатил, дымящий
жирным черным дымом, еле живой «ЛиАЗ», мне повезло, что я оказался
прямо напротив двери, отчего я умудрился, как в детстве, заскочить
в узкий, огороженный со всех сторон поручнями, пятачок у заднего
стекла. Представляете, как бы я там смотрелся в этом закутке в
форме? А у дверей автобуса и в салоне творилось форменное безумие.
Плотно сжатые со всех сторон люди, цепляя друг друга ящиками,
бидонами, тяпками и сумками на колесиках, не могли протиснуться в
заднюю дверь. А счастливчики, кого толпа вдавила в салон, заячьими
прыжками метались между ободранных кресел, выбирая места «чтобы
солнце не пекло, чтобы бабки не выгнали».
В закрытую переднюю дверь били ладошками пара десятков
«льготников», громко кричащие что-то водителю, но «драйвер»
равнодушно взирал на мамаш с маленькими детьми и прочих ветеранов,
из-за толстого стекла кабины, отстраненный, как пучеглазая
аквариумная рыбка. Автобус постепенно заполнялся людьми, и мне тут
же поставили на ноги большое эмалированное ведро, наполненное
землей, землей, Карл!
- Сынок, пусть ведерко у тебя постоит, к тебя там места много… -
заявила мне тощая бабка в толстом платке и потертой шубе
искусственного меха, на что я злобно пнул по ведру, и сообщил, что
через секунду ведро опрокинется. Бабка с ворчанием подхватила ведро
и тут-же кинулась сгонять с заднего сидения двух девушек, громко
крича об испорченном молодом поколении.
Мы еще не успели тронуться, как в салоне стало душно и жарко, а
где-то в середине салона началась борьба между желающими открыть
люк на крыше и мамой с сыном, которого может продуть при
тридцатиградусной жаре. В общем, было весело, я чувствовал, как под
тонкой материей футболки потекли струйки пота, и, в который раз
похвалил себя, что не поехал в форме, чтобы выйти из автобуса, как
из стиральной машины, мятым и мокрым.