— О, мой клиент!
Заговорщицки подмигнув Злате, Настя выплыла навстречу вошедшему. Он сел за крайний столик у двери, а Настя начала готовить сразу несколько стаканов кофе на вынос.
— Давай помогу, — предложила Злата. — Должна же я начать учиться.
— Только не на нем, — зашептала Настя. — Это мой и только мой клиент.
Злата бросила украдкой взгляд на мужчину и тут же поймала на себе ответный взгляд. Мужчина кивнул, здороваясь, и Злата тоже слегка склонила голову в знак приветствия.
«А он ничего», — решила Злата. Высокий, хорошо сложен. Плечи вон какие широченные. Темно-каштановые волосы красиво подстрижены. Светло-зеленые глаза смотрят проницательно и добродушно. Понятно, почему Настя не хотела делить этого клиента ни с кем. Мужчина был красив и наверняка имел успех у женщин.
Закончив с четырьмя порциями кофе, Настя установила плотные стаканы в специальную крафтовую коробку и закрыла крышкой. Она подлетела к клиенту и заворковала:
— Ваш кофе: двойной эспрессо без сахара, капучино, флэтуайт и один макиато.
— Все верно, — донесся до ушей отвернувшейся Златы приятный баритон. — Вы как всегда на высоте, Настя.
Колокольчик тренькнул, и погрустневшая Настя, томно вздохнув, опустилась на барный стул. Злата покосилась на девушку.
— Какой же он красивый, так бы и съела! — Настя закатила глаза и широко улыбнулась.
Злата прыснула. Настя тоже рассмеялась.
— А кто он? — поинтересовалась Злата.
— Как кто? — удивленно уставилась на нее Настя, а потом, спохватившись, воскликнула: — А, ну да, ты же у нас не местная. Это же Феликс Черкасов.
Через десять минут Злата уже знала всю подноготную мужчины: он из старинного дворянского рода, кто-то из его предков участвовал в восстании декабристов, был приговорен к каторге, а потом высочайшим повелением ему было позволено поселиться в окрестностях Глухово. С тех пор Черкасовы здесь осели и даже процветали. Отец Феликса был успешным бизнесменом и местным благодетелем, а вот сам Феликс в семейный бизнес не пошел. Кажется, открыл какое-то агентство. Правда, Настя точно не знала, чем конкретно занималось его контора. А еще он был красавец, сердцеед, не женат. И Настя была в него бесконечно влюблена.
Ее ахи и вздохи прервало беззастенчивое вмешательство появившегося в дверях мужчины:
— Настена, опять ты лясы точишь! — громогласно рыкнул вошедший.