– Да так, поклонник один, – кокетливо отмахнулась Вера.
Так и хотелось спросить, не Илья ли случайно. Но на такое я бы уж точно никогда не решилась.
Да и вообще, разве можно быть такой эгоисткой? Как собака на сене – ни себе, ни людям.
Вера вручила мне букет, а сама принялась разуваться.
Я зарылась носом в нежные бутоны и вдохнула полной грудью их божественный аромат. Сердце заныло ещё сильнее.
Я вдруг отчётливо поняла, что мне очень сложно будет пережить такой поворот. Даже если цветы действительно подарил Илья, не хочу об этом знать. Уж лучше оставаться в счастливом неведении.
Повесив своё элегантное пальто в шкаф, Вера забрала у меня букет и отправилась с ним на кухню. Я обречённо поплелась за ней.
Бережно подрезав стебли и поставив цветы в вазу, тётя взглядом пригласила меня присесть за стол. Сама выдвинула стул и устроилась напротив меня, взяв обе мои ладони в свои. Посмотрела в глаза с сочувственным выражением лица и спросила:
– Маша, скажи мне, только, пожалуйста, честно. Тебе нравится Илья?
Мне сделалось нехорошо. Ну конечно, они точно друг другу понравились! А иначе зачем о таком спрашивать? Да еще и таким жалостливым тоном.
Это Илья подарил ей цветы. Теперь сомнений уже не оставалось.
– Нет, – сквозь зубы выдавила я.
– Ну ты же меня обманываешь? – вскинула брови Вера.
– Нет. Он мне не нравится. Абсолютно.
18. 18. Какой я ему мальчик
– Ничего, что я сразу вот так, по-простому, пригласил тебя на ужин, Илья? Наверное, ты очень удивлён таким приглашением? – поинтересовался Илларионов после долгих и утомительных расспросов о том, как мне нравится работать в его клинике, и насколько я доволен переездом в Москву.
– Не скрою, удивлён, – ответил я, глядя на этого седого, почти немощного старика в солидном костюме и с баснословно дорогими часами на запястье. Которому едва удавалось ровно держать спину, сидя за столиком напротив меня.
Удивлён – это мягко сказано. Я искренне недоумевал, что может понадобиться владельцу клиники от работающего на него рядового врача. Для чего было устраивать персональную встречу?
К тому же, судя по всему, Илларионов сейчас пребывал не в самом лучшем состоянии здоровья. Вид у него был истощенный, я бы даже сказал – жалкий. Не нужно быть врачом, чтобы понять – скорее всего, он чем-то серьёзно болен.
Старик даже не сам пришёл сюда. До самого стола его под руку довёл, очевидно, телохранитель, помог сесть на стул и лишь после этого устроился неподалёку за соседним столиком.