Виктор поднимается. Кажется, они о чём-то переговариваются с блондином.
Мне всё равно.
Мне больно. Голова пульсирует, меня трясёт, а глаза горят, потому что пытаюсь сдержать слёзы.
– Я не приближался к тебе всё это время и не пытался проверить, как ты живёшь, Джун – говорит Хэйдэн, но не поднимает головы, его голос звучит приглушённо, – Все эти годы я убеждал себя в том, что если ты меня увидишь, то снова переживёшь этот кошмар. На деле, лишь заботился о себе. Пытаясь усыпить жгучее чувство вины. Оно съедало меня на протяжении длительного времени после смерти Лоуренса и только недавно притупилось, а может, я просто привык так жить. Я не хотел тебя видеть, чтобы не чувствовать ещё больше боли, но успокаивал себя тем, что не вмешиваюсь в твою жизнь ради твоего блага. – говорит он и поднимает голову. – Прости меня, Джун...
7. Глава 7
Слышать его извинения для меня странно.
Вообще, всё происходящее кажется странным. Всё совсем иначе, чем я себе представляла. Начиная с нашего знакомства с красавчиком и эмоций, которые он во мне вызвал, заканчивая извинениями Хэйдэна и новостью о том, что он пытался заботиться обо мне.
– Прости, Джун, мне следовало быть рядом с тобой. Я и представить не мог, что твоя тётка отдаст тебя. – говорит он и поднимает голову – Она выглядела такой заботливой и участливой.
О, наверное, этому поспособствовали деньги, которые Хэйдэн ей пообещал. О них я вообще ничего не знала, да и о квартире, которую этот ликан для нас купил.
Наверняка Кристи продала её и уехала. Она ни разу не навестила меня, хотя первое время я очень её ждала.
– Почему именно Виктор? – спрашивает Хэйдэн
– На самом деле, мне было наплевать, на кого из вас тратить этот оканит. Он просто был тем, кто попался под руку. – отвечаю я
Слышу, как хмыкает красавчик, и бросаю на него взгляд. Стоит, скрестив руки на груди, и хмурится.
Не нравится тон, которым я говорю о нём?
– Тот, кто навредил твоей семье, давно наказан. – говорит Хэйдэн, а у меня в груди давит так сильно, что дыхание перехватывает. – Я нашёл всех, кто на вас напали через год после трагедии и лично наказал, – лучше бы он замолчал. Словно без ножа режет.
Снова и снова возвращаюсь в воспоминание о той ночи. Как приклеенный перед глазами образ того ликана. Огромный зверь. Помню, как отливала его блестящая, чёрная шерсть, а в глазах, чёрных как смоль, я видела своё отражение.