Не ожидая этого, я выпустила малышку, и она рванула в комнату, где находилась ее матушка. Для четырехгодовалой крохи она была уж слишком шустра и проворна. Я попыталась ее догнать, но не успела.
Толкнув дверь рукой, она все же забежала в комнату. Я за ней. Картина, открывшаяся мне, выбила почву из-под ног. Бедная Клариса, вся побелевшая, мокрая от пота, нелепо раскинув худые руки, лежала на постели. Простыни под ней пропитались кровью и казались бордовыми.
Обернувшись на нас, старая повитуха поджала от злости губы.
— Нечего вам здесь делать. Выметайтесь, — закричала она, замахиваясь на Юниль мокрой тряпкой.
— Мама, — полный страха голосок малышки потонул в колокольном звоне.
Вздрогнув, я непонимающе уставилась на каргу, которая так и замерла с поднятой рукой. Затем, сообразив, что она наверняка знает не больше моего, ухватила Юниль за плечо и подошла к окну. Открыла раму. В лицо ударил холодный поток воздуха.
Снег валил, сугробы плотно укрывали землю.
На дороге показался отряд отца... Тот самый, с которым он уходил несколько дней назад на север за своим якобы наследством. Хотел заполучить очередной фьеф. Тревога кольнула сердце...
— Что-то ханыма среди них не видать. И Гасми, — пробурчала за спиной старуха.
Отвечать мне не пришлось, вслед за воинами во внутренний двор вкатили низкую телегу для скота. На ней лежали два обезглавленных тела.
У меня душа похолодела. Я уже по одеждам поняла, кто это в дорогих плащах, подбитых лисьим мехом.
— Боги, помогите нам! — шепнула повитуха.
Развернувшись, она понеслась к дверям.
— Грета, — за мою похолодевшую руку вдруг схватилась Клариса. — Что там? Что случилось?
2. Глава 2
Моргнув, я опустила взгляд на кровать. Несчастная измученная женщина была на пределе. Кожа белая, что простыня, губы синюшные потрескавшиеся. Глаза... Они лихорадочно блестели. Только в них еще теплилась жизнь. Она ждала ответ. Я же не могла оторвать взгляд от крови. Казалось, ею пропитана вся кровать. Так много...
Слишком много, чтобы остаться в живых.
— Грета, — Клариса слабо дернула мою ладонь. — Что там?
— Ханым и Гасми... — выдавила я из себя. — Они... мертвы.
Я говорила, а сама пыталась понять, что же это значит для меня. Телегу остановили прямо под окном. Вид мертвых вымораживал изнутри.
Нет, отца я ненавидела. Он выжил из ума, и все давно ждали его кончину. Надеялись, что это положит конец безумию, творившемуся вокруг.