Вдруг у меня родилась идея, и я тут же ее озвучил:
- Дадите порулить? - вопрос вырвался сам собой.
- А ты умеешь? - с сомнением глянул на меня гном.
- Водил внедорожник деда Кости и на урукском байке катался! -
гордо ответил я.
О том, что мой опыт в этом плане - два раза на одном и один раз
на другом транспортном средстве - я, конечно, умолчал.
- Поломаешь шушпанцер - отработаешь, - пожал плечами кхазад. -
Садись! А я пока клиенту нашему позвоню. Рули все время прямо по
Красной дороге, и потом на Московское шоссе.
Я и сел. Присмотрелся, освоился, нажал на кнопку пуска
двигателя, притопил педаль - и вцепился в руль, чувствуя, как
трогается с места тяжеленная машина.
В отличие от Европы, в Государстве Российском никакого
особенного документа для вождения не требовалось. Запрещено было
водить машину до 16 лет, и только. Но и наказывали за ДТП
чрезвычайно строго: если кого-то убил или покалечил - возмещаешь
ущерб и отправляешься на каторгу. Если пьяный или обдолбаный при
этом - публичная дыба и порка, что почти равносильно смерти. Я ехал
аккуратно, медленно вел гномский фургон и чувствовал себя совсем
взрослым. Ощущения - непередаваемые! Даже спину выпрямил и плечи
расправил. Шофер - это звучит гордо!
В какой-то момент тот опричный квадрокоптер, что висел над нами,
обогнал фургон и устремился вперед, и я с удивлением рассмотрел
целую стаю таких же механических птичек, которые рванули следом за
ним. Спустя полминуты, над нами с гулом пролетел черный
конвертоплан с эмблемой из метлы и собачьей головы.
- Ай-ой! - обрадовался почему-то гном. - Опричники полетели
кому-то мозг вправлять.
А я ни разу не обрадовался. По всему выходило - на меня все еще
охотились. Или не на меня - на любого студента колледжа? Всяко
могло быть. Скверное дело! Недаром за Ермоловой приехал ее брат -
лично! Такому никакие квадрокоптеры не нужны... На душе стало
тревожно, но, поскольку Людвиг Аронович и не думал нервничать -
знай, трепался на шпракхе с кем-то по телефону - то и я рулил себе
на крейсерской скорости, посматривая на небо. Время от времени
вежливо и приглашающе мигал поворотниками всем, кто хотел меня
обогнать, не лихачил и вел себя вполне прилично. Когда мы проехали
интересный въездной знак в виде арки и двух античных колонн,
Лейхенберг, закончив, наконец, трепаться с кем-то по телефону,
сказал: