- Аллес гут! - сказал Сигурд Эрикович и повернулся ко мне. -
Спустись к Эрике, она даст тебе новую одежду, эту можешь
выбросить...
- Не могу, - едва ли не рявкнул я, и гномы одновременно
повернули свои головы ко мне.
- Ва-а-с? - Гутцайт от неожиданности перешел на шпракх.
Он явно не привык, чтобы на него рявкали. Но и с
голодранцами-менталистами он тоже скорее всего до этого дела не
имел.
- Не могу выбросить, - сбавил обороты я. - Нет у меня лишней
одежды! А это - отличная футболка и единственные мои джинсы.
Знаете, сколько они стоят?
И глаза кхазадов сразу потеплели.
- Молодцом, - кинвул Сигурд Эрикович. - Хозяйственный. Людвиг
Аронович, вы этого Михаила Федоровича из виду не теряйте. И вот
что... Мы хоть об оплате не договаривались - десятку я дам. Эта
работа стоит больше, я знаю. Но - сам понимаешь, договор не
заключали, качество не проверишь... Десятка - это нормально для
первого раза..
- Десятка в каком смысле? - не понял я.
- Десять тысяч денег, - кивнул Гутцайт. - Эрика тебе выдаст. И
одежду тоже.
Офигеть. Десять тысяч денег! Обожаю быть менталистом!
***
Теперь у меня имелась классная кожаная куртка из опричнины.
Сидела классно - самоподгон великая сила! И смотрелась брутально,
почти как у таборных уруков-байкеров. Правда, скорее всего, кожа
была искусственная, ну и плевать: зато не холодно и не жарко, очень
удобно! И штанцы что надо, тоже - опричные, нормальные брюки-карго
с кучей карманов и затяжками на коленях и лодыжках. И в карманах
этих штанов у меня теперь деньги лежали. Золотые монеты номиналом
по 1000 денег каждая. Весом что-то около пяти грамм. Восемь монет.
Ну, и серебром две тысячи, на текущие расходы.
- Дадите порулить? - спросил я, повернув голову к Людвигу
Ароновичу.
- Садись, - пропыхтел кхазад.
Он тоже нефигово заработал за эту поездку, когда пристроил
шахматы. Как я понял, гном был должен Гутцайту большие деньги, и
теперь не только рассчитался, но и остался в прибытке, чему
несказанно радовался. Снаружи накрапывал дождик, но что он мне
сделает, в такой-то куртке? Волосы намочит?
В общем, я сел за руль, Лейхенберг переместился на пассажирское
место и сказал:
- Это был ментальный паразит, мин херц. И ты его из башки
Митрофанушки выпнул. Ты молодец, просто зер гут. Митрофанушка -
реставратор и иконописец от Бога, хороший мальчик, но
неопытный.