— Спрашивайте, — согласилась Корделия, внимательно разглядывая его темными как маслины глазами.
Несмотря на седину, она казалась довольно молодой: лет сорок с небольшим. Лицо ее было гладким, а щечки упругими как яблочки.
— Это вы обнаружили Сесилию после падения?
— Вы же знаете, что я, — подтвердила она, склонив голову к плечу и глядя чуть искоса, так что сходство с птичкой стало еще сильнее. — Затем и пришли, верно? Когда я узнала, что произошло с бедной Луизой, — она вздохнула и прикрыла глаза. — Просто ужас. И я сразу подумала — быть может, эти два происшествия связаны?
— Вы так считаете? — насторожился Лютер. — Отчего же?
— Может, это все мое больное воображение, — виновато улыбнулась миссис Боулден. — Я пишу детективы, вот и додумываю всякое — профессиональная деформация. Расскажете как-нибудь о ваших предыдущих расследованиях, агент Фосберг? Обещаю, я изменю все имена.
— Посмотрим, — не стал он ее обнадеживать. — Так почему вы решили, что случай Сесилии похож на гибель Луизы?
— Кровь, — бросила Корделия, и его клыки опять зачесались. — Я не знаю, как Сесилия умудрилась так упасть. Вы ведь были у них дома? Перила деревянные, на ступенях ковролин. Но она распорола бедро, и кровь натекала до входной двери. Я постучала, услышала стон. А когда открыла, то едва не ступила в лужу крови.
Лютер выдохнул, и облизнул клыки. Толстушка Боулден как будто его провоцировала. Интересно, сможет ли она произносить слово «кровь» еще чаще?
— Кровь была и в парке. Я разговаривала с шефом о’Коннелом. Он говорил, земля от крови бедной Луизы хлюпала как болото, — она поджала тонкие губы и сурово произнесла: — Вы должны найти преступника, агент Фосберг, пока он не убил кого-то еще.
Фраза прозвучала по-киношному неестественно, и Лютер подумал, что Корделия, верно, так себе писатель.
— Я постараюсь, — ответил он. — Вспомните детали, миссис Боулден. Вот вы открыли дверь, увидели лужу…
— Крови, да. А наша драгоценная Сесилия лежала под лестницей, белая, как фарфор. Мы собирались на пробежку утром, я потому и пришла. Вдвоем веселее… Вы ведь подозреваете меня, агент Фосберг? — внезапно спросила она.
— А это сделали вы? — поинтересовался он.
У миссис Боулден была одна черта, которая не позволяла заподозрить в ней вампира — ее сердце. Оно билось ровно как метроном. Корделию нисколько не взволновал внезапный визит агента. А будь убийца человеком, смог бы он сохранять такое спокойствие?