Допускаю, что ему кто-то мог сказать подобную чушь.
Но как он мог поверить?! Зная меня?! Что я могла избавиться от нашего с ним ребенка?!
Следом выливаю на него стакан воды. И мне мало. Хочу еще кромсать, рвать, орать.
Денис встает, по лицу стекает вода, в глазах отражается безумие.
- Правда глаза колет, да, Вик? – хмурится. – А не проще ли все признать? Я пойму тебя. Попытаюсь…
Расстегивает пуговицы на рубашке. Снимает, кидает ее на пол.
Смотрю на Дениса. Тру глаза. Позабыв про макияж. Открываю. Снова тру.
Его тело. Глаза не врут.
Идеальный рельеф мышц, будто слеплен талантливейшим скульптором. Сила. Мощь. Красота.
А потом этот же скульптор изуродовал свое творение, исполосовал его многочисленными рваными шрамами.
- Откуда… это… - хриплый стон. Закрываю рот ладонью.
10. Глава 10
- Это я так развлекался в Калифорнии, - смотрит на меня с кривой ухмылкой. – Так же ты выразилась.
У меня колючий ком в горле. Хочу что-то сказать, но только хриплю. В голове рой предположений.
Денис выходит из кухни. Провожаю его взглядом, смотрю на спину, ком в горле разрастается, внутренности скручивает. Вся его спина исполосована рубцами. Они не новые. Жуткие. Шрамы хранят в себе перенесенную им боль.
Его избивали? Пытали?
Кто? Зачем?
Денис возвращается через пару минут в черной футболке.
- Это чтоб тебя не стошнило от отвращения, - опирается о мойку, скрещивает руки на груди.
- У меня нет отвращения. Я просто не понимаю… Кто это так тебя? – я в глубоком шоке.
Дико хочется подойти и обнять его. Поцеловать каждый шрам. Сказать, как, не смотря на все, я истосковалась. Как мне его не хватало эти годы. Что любовь, как бы я ее не травила, никуда не ушла.
Но я продолжаю сидеть, глядя на него расширенными от ужаса глазами.
- Это были жаркие и полные приключений годы, - выгибает бровь. – И не смотри на меня так, я в жалости не нуждаюсь.
- Не жалость это, - говорю и тут же опускаю глаза. – Не только она… - добавляю тише.
А как смотреть на исполосованное шрамами тело, не представлять, какие это были раны, и при этом не жалеть?
- Жалость, - из его груди вырывается шипящий выдох. Кухня наполняется запахом горечи. – Все чего я удостоился… Хоть не равнодушие, - смотрит на меня прищурившись. В глазах пелена, а за ней, он скрывает бурю эмоций, сдерживает их, не показывает. – Не бери в голову. Было и прошло. Выжил. Пришел забрать свое и наказать виновных.