— Большое спасибо, что подвезли, Дмитрий. Это было вовсе необязательно, — произносит она.
Отец что-то отвечает, но не слышно.
Она закрывает дверь и направляется к подъезду. Значит, они ещё не перешли на другую ступень. Отлично. Видимо, девочка ещё не понимает, в какой роли её видит мой отец и какую дополнительную работу хочет предложить. Моё настроение улучшается. Не знаю, что за чертовщина со мной происходит, но с каждым днём всё интересней.
Ловлю себя на мысли, что мне хочется пойти в гости к девчонкам и ещё немного подразнить Алексу, но это будет слишком. Не хочу, чтобы она грезила о том, что я подсел на неё.
Хотя давно ли меня волновало чужое мнение? Важны только мои желания.
— Хочется зайти в какое-то, — морщу нос, подбирая слова — не очень красивое место.
Сава начинает смеяться.
— Так и знал, Феликс. Может, спросим, хотят ли они нас видеть?
Теперь мой черёд смеяться.
— Даже не думай. Окей? Меня это мало беспокоит.
Я выхожу из машины.
— Этаж знаешь?
Сава подходит ко мне, поднимая голову.
— Кажется, пятый.
— А надо было в гости напроситься ещё тогда, сейчас не пришлось бы гадать.
Он пожимает плечами.
Мы направляемся в подъезд, из которого как раз выходят усталые собачники. Нам это на руку, и мы проходим внутрь, избегая гадания на домофоне. Поднимаемся на пятый этаж и видим три двери.
— Как думаешь? Можно сразу в три позвонить, чтобы наверняка…
— Феликс, почти полночь…
Издаю смешок.
— И что? Потом лягут спать дальше.
Я уже собираюсь осуществить задуманное, но из одной квартиры показывается седовласая бабушка. Она немного приоткрывает дверь и смотрит на нас поочерёдно, прищурившись.
— Добрый вечер, мадам, — оказываюсь около неё.
— Какой вечер? Ночь на дворе! — бабушка явно закипает.
Я наклоняюсь и шепчу ей на ухо:
— Понимаете, я умираю и у меня нет времени ждать до утра.
Бабушка хватается за сердце.
— От любви умираю, — продолжаю драматизировать. — В какой-то из этих квартир живёт девушка — Александра. Мне срочно нужно её увидеть.
Бабушка цокает языком.
— Не шутят с такими вещами! Умирает! Это я умираю, а тебе ещё жить и жить!
— Вот здесь всё горит, — показываю на грудь. — Поможете несчастному?
— А что ночью-то? Разве прилично?
Сава кивает, поддерживая бабушку. Я снова показываю на грудь и улыбаюсь. Бабушка сдаётся и сильнее запахивается в свой махровый халат ярко-синего цвета.