Нина порозовела: было видно, что она заволновалась. Ничего, она стойкий сотрудник-боец, иначе бы этого разговора не произошло. Нина продолжала кивать и после того, как я замолчала.
— Только, пожалуйста, не торопись делиться. Не хватало, чтобы меня здесь ко всему прочему ещё и интриганкой считали.
Нина снова кивнула. Я тронула её за плечо.
— Ни-и-ин, так и будешь посреди приёмной стоять? Ты пока здесь работаешь, и я уже давно попросила кофе. Между прочим, твоему будущему начальству. Так что вы пока знакомьтесь, а я пойду. — Нина поспешила к кофеварке и улыбнулась, показывая на мою кружку. Я кивнула, уже не слыша вопрос, который Алик задал Нине, потому что вошла в кабинет генерального. Не ожидала, что ему будет так неловко смотреть мне в глаза: он сразу отвёл взгляд.
— Проходи, Дарина Георгиевна, присаживайся. Догадываешься, о чём говорить будем? Всю ночь думал, как начать, а сейчас слова колом встали.
Он отвернулся к окну, барабаня пальцами по столешнице. Вошла Нина с кофе. Так и сидел, пока она не вышла, плотно закрыв за собой дверь.
— Николай Иванович, — я старалась говорить как можно беззаботнее, — Нина только пару минут назад сказала, что вы хотели меня видеть, а я зашла к вам по своей инициативе. Позвольте, начну? — Выдержав небольшую паузу, я села прямее, положив руки на подлокотники кресла, и выпалила на едином выдохе: — Подпишите моё заявление об уходе. Это единственный разумный выход из сложившейся ситуации. Ни вы, ни я не хотели и не заслужили проблем, но раз уж так вышло, я решила уйти. Не хочу усугублять щепетильную ситуацию.
Шеф вскочил и, обойдя стол, сел во второе кресло, напротив меня. Он смотрел восхищённо.
— Дарина, я всегда знал, что ты сильная женщина. Такое ощущение, что это обо мне написали, а тебя вскользь упомянули. Выглядишь, как всегда, потрясающе.
— Николай Иванович, тот, кто хотел мне навредить, сильно ошибся. Было неприятно, не скрою. Но не смертельно. Мне повезло с близкими. Они помогают пережить любые неприятности. У меня всё хорошо сейчас, и, надеюсь, так будет в дальнейшем. А оправдывается только тот, кто считает себя виноватым. — Я достала из сумки заявление и положила перед шефом, туда же пододвинула ручку, лежавшую на столе. — Вот и всё, Николай Иванович. Мне искренне жаль, что так получилось, но как говорят французы — се ля ви.