— Отправился в деревню. Нужно узнать больше вестей. Как там Миранда? Надеюсь, она жива и здорова, — травница чуть поджала губы в тревожном задумье.
— А этот… эльф… он ничего не рассказал тебе? — при упоминании последнего внутри вихрились странные ощущения, которые я пока не понимала, поэтому быстрым усилием воли отодвинула непрошенные мысли и картины подальше — в глубину сознания, обещая, что позже доберусь и до них.
Мама пристально всмотрелась в мои глаза и ответила:
— Он появился вчера до начала заката. На руках его я заметила твое безвольное тело. Чуть не умерев от отчаяния, что снова тебя потеряла, я бросилась к нему и просила отнести тебя наверх. Он сразу же рассказал обо всем случившемся, и я поняла, что ты использовала свой дар. Этот воин, я думаю, он из какой-то благородной стоящей наверху семьи, тоже что-то шептал, давал тебе пить. Наверное, использовал свою, эльфийскую магию. Он очень силен. Я это чувствовала. После он сказал, что с тобой все в порядке, и больше не требуется никаких лекарств или настоек. Сказал, что ты очень сильная, а одной склянки его зелья достаточно для полного восстановления. Я ему поверила. Не знаю, почему, но чувствовала, что у него благие намерения. Сам он остался на улице. Сказал, что должен дождаться, когда ты проснешься и поблагодарить тебя. Кажется, именно эта нить судьбы будет главной, доминирующей, — промолвила скорее для себя последние слова ведьма.
— Какая нить судьбы? Матушка, ты что-то знаешь? — расширила я свои круглые глаза, надеясь узнать что-нибудь еще, что разъяснит наконец все странные тайны и недомолвки вокруг моего имени.
— Он отдарил тебе камень? — Элана в удивлении взглянула на мое тоненькое бледное запястье, где отливал всеми гранями пурпурный драгоценный камень.
— Просто подарил в знак признательности. Типа он теперь в неоплатном долгу передо мной. Я не хотела его брать, честно, — уже сильно расстроилась я, заметив, что лицо Эланы сделалось каким-то отчаянным. — Он сам это сделал. Попробуй совладай с этим высоченным эльфом.
Рыжеволосая ведьма поджала решительно губы, больше ничего не сказав про расу высокородных, про дар и про мой поступок.
Остаток вечера мы провели в саду, где я помогала поливать спелые сочные плоды и кустарники с ягодами, пока совсем не стемнело, и наступила чернильная тьма.