А потом я превратилась в феечку домашнего очага. Так он захотел. Послезавтра нашей семье исполнится три года, а позже я снова подниму вопрос о ребенке.
Я открыла дверь тамбура: соседский велосипед традиционно перегораживал половину коридора, у второй двери стояли баклажки с незамерзайкой, а возле нашего коврика красовался мусорный пакет. Рома не любил выносить мусор по вечерам и выставлял его за дверь, чтобы захватить утром, по пути на работу. Ничего необычного.
Осторожно вставив ключ в замочную скважину, тихонько провернула его. Вдруг Ромочка перед телевизором задремал, а тут я с гротом ввалюсь. Он заругается. Он всегда раздражается, когда я мешаю ему отдыхать.
Сумку я не стала сразу закатывать в квартиру, а сначала прислушалась.
В спальне играла музыка. Что-то попсовое, что постоянно навязывают нам радио и телевидение, что ежедневно звучит из каждого утюга.
Помимо музыки, были еще звуки. Ритмичные. Идеально подходящие под счет:
— Раз, два, три, четыре…
Только звучали они как: «Шлеп-шлеп, шлеп-шлеп…»
Я потрясенно замерла и оглядела прихожую. Кроме вещей Ромы тут были еще и чужие — женские. Знакомые сапоги на высоком каблуке с золочеными пряжками сбоку, знакомая зимняя кожаная куртка с шикарным воротником из меха енота и брендовая сумочка, о которой я только могла мечтать.
Из спальни донесся знакомый женский голос:
— О да! Ромчик… Быстрее…
Шлепающие звуки прибавили темп, а я на ватных ногах двинулась вперед. Перед дверью в спальню я замерла, а потом осторожно толкнула ее.
На нашей разворошенной кровати дело подходило к оргазму. Моя подруга Лариса стояла на широко разведенных коленях, упираясь руками в изголовье кровати, а сзади ее трахал мой Рома. Он грубо вколачивал в нее свой член, ускоряя темп… Его яйца при каждом толчке звонко шлепались о ее вагину, пах припечатывался к подкачанной округлой заднице, и на всю квартиру раздавалось громкое:
— Шлеп-шлеп, шлеп-шлеп…
Меня они не видели.
— Что же вы делаете, сволочи?! — крикнула я.
Ноги не держали, и я схватилась за дверь, чтобы не упасть.
Муж оглянулся.
2. Глава 2
— Вот же сука, все обломала, — раздосадованно произнес он.
Рома смотрел на меня, как на муху, которая неожиданно плюхнулась в его тарелку с борщом и испортила обед. Он даже не торопился вытаскивать член из Ларисы, а она, обернувшись к моему мужу, разочарованно протянула: