– Что, даже в дом не пригласишь?
– Прости, но нет, – вежливо отвечаю ему. – У меня не прибрано.
Взгляд Гранина скользит вниз, натыкается на мужскую обувь. Это ботинки Димы, и лицо Никиты сразу меняется. Оно будто каменеет.
– У тебя гость? – спрашивает сухо.
Я едва не отвечаю «Ко мне брат в гости приехал». Да, не искушена в подобных вещах, и игры мадридского двора мне незнакомы. Привыкла быть искренней и говорить правду. Но в этом случае отчего-то бросаю на Гранина дерзкий взгляд и отвечаю:
– А вот это, Никита Михайлович, вас совсем не касается.
Он продолжает хмуро смотреть на меня. Вижу, как злится и ещё… неужели?! Ревнует?! Мне становится приятно. Не всё коту масленица!
– Вы зачем пришли?
– Хотел сказать, что очень сожалею о случившемся. Пойми, Элли: решение уволить тебя исходило не от меня. Я приложил немало стараний, чтобы этого избежать, но в итоге…
«Какой же ты подлый лжец! – думаю, глядя ему в лицо. – Это Марина Арнольдовна предложила уйти в отпуск, а ты требовал уйти “по собственному”». Становится противно смотреть на Гранина и разговаривать с ним.
– Это всё, о чём вы хотели мне сказать? – спрашиваю равнодушным тоном.
– Нет, я ещё подумал, что…
– Любимая, ты скоро? Олюшка волнуется, – вдруг слышу из детской мужской голос.
В первую секунду находит ступор: как чужой оказался в моей квартире?! Но тут же понимаю: это Дима! У него ещё с детства была эта манера – менять голоса. Однажды он даже разыграл директора школы, когда позвонил ей с чужого мобильного и, пародируя голос мэра, – отца Никиты, сообщил, что занятия отменяются «ввиду опасной эпидемиологической обстановки». Если бы Диму тогда вычислили, ему бы крепко не поздоровилось. Ну, а так у нас возникли трёхдневные каникулы, прежде чем директор, Лариса Борисовна Камнева, не узнала правду. Ох, как она орала потом, заставив всех прийти на линейку! Наверное, половина Волхова её слышала. Но брат мой остался нераскрытым.
Вот и теперь я с интересом наблюдала за лицом Гранина. Он, услышав мужской голос, да ещё обращённый ко мне словом «любимая», сначала страшно побледнел. Затем покрылся красными пятнами. Но выдержка его не подвела. Никита выдержал этот удар судьбы и ответил ледяным тоном:
– Да, это всё, что я хотел сказать. Всего вам доброго, Эллина Родионовна, – развернулся и пошёл вниз, то ли позабыв о лифте, то ли потому, что хотел поскорее убраться отсюда.